Разные военные специалисты убедительно раскрыли мне ряд вариантов, по которым можно было, если уж на то пошло, иначе организовать операцию захвата «Белого дома». Совсем или почти бескровно. А известно ли было о таких возможностях людям, садившимся в танки 4 октября? И что думают они о своей тогдашней роли теперь?
Вопросов много. Читатели «Правды» ставят эти вопросы в сотнях писем, которые идут и идут в редакцию.
Я решил попытаться найти ответы на них.
…У министра обороны Павла Грачева есть помощник по связям с общественностью и прессой. Женщина. Елена Александровна Агапова. Я знал ее еще тогда, когда работала она обозревателем в газете «Красная звезда». К ней и посоветовали обратиться знакомые военные, когда я рассказал им о желании встретиться с кем-то из непосредственных участников расстрела «Белого дома».
– Только не говорите «расстрел», – предупредили меня. – Это у нас запрещено. Говорите о возможности связаться с кем-нибудь из офицеров, которые вели огонь по «Белому дому». Улавливаете разницу? Не расстреливали, а вели огонь.
Что ж, так и сформулировал я свою просьбу Елене Александровне. Она задумалась. Потом тяжело вздохнула:
– Надо подработать этот вопрос.
А затем стала излагать свое отношение к нему. Дескать, стоит ли ворошить – дело прошлое. Я возразил: никто из этих офицеров нигде в прессе до сих пор не высказывался. Между тем события-то исторические, и участники их тоже принадлежат истории. Так что голос этих людей важен не только для современности, но и для будущего.
Тогда прозвучало другое сомнение: вопросы, которые вы собираетесь поставить, болезненные, люди могут не пожелать отвечать на них.
– А я заставить не имею права, – подчеркнула Елена Александровна. – Может, раньше, в главпуровские времена, такое допускалось. Сейчас – нет. Это их личное дело – встречаться с вами или не встречаться, отвечать на ваши вопросы или не отвечать. А если я даже с просьбой обращусь к командирам, они воспримут ее как министерский приказ.
– Что же делать?
– Обратитесь в Московский военный округ. И Кантемировская, и Таманская дивизии к нему относятся. Там есть свой пресс-центр. Возглавляет полковник Гурьянов Владимир Иванович. Он для того и поставлен, чтобы связывать журналистов с тем или иным командиром своего округа.
Звоню Гурьянову. И знаете, что сразу услышал от него?
– По этому вопросу вам надо обращаться в министерство.
– К кому?
– К Агаповой.
Круг замкнулся.
Все остальное, что сказал мне полковник, почти слово в слово повторило слышанное уже от помощника министра. И про ненужность такой встречи, и про болезненность вопросов, и про то, что приказать встретиться и побеседовать со мной он никому не может: это сугубо личное дело каждого.