Уже подъезжая на извозчике к Кирочной, Клим Кириллович спохватился, что не успел обдумать, как правильно повести разговор в аптеке, из которой вчера вечером раздался странный телефонный звонок – глумливый, сказал бы доктор, но все-таки давший след для поисков Брунгильды.
Доктор Коровкин велел извозчику остановиться на углу Кирочной и Н-ского переулка и, отпустив извозчика, сошел на тротуар. Аптека занимала часть первого этажа углового здания, и Клим Кириллович, миновав со стороны Кирочной улицы витрину с внушительными бутылями с малиновым и зеленым раствором медного и железного купороса, вышел на Н-ский переулок, где и располагался вход в аптеку, увенчанный двуглавым орлом.
Однако дверь аптеки оказалась запертой. Клим Кириллович заглянул в витрину, выходившую на Н-ский переулок. На широком подоконнике стояла керосиновая лампа. В стеклянных стойках внутри аптеки доктор даже сумел разглядеть столь знаковые ему пробирки, колбы, реторты, вокруг которых аккуратно разместились коробочки с пилюлями, пузырьки с микстурами, бинты, вата, флакончики с маслами, грелки и многое другое. Он не заметил только ни одной живой души внутри аптеки.
Он вновь подошел к дверям, с досадой подергал ее ручку, нажал на кнопку электрического звонка. Не дождавшись ответа, с досадой пнул дверь ногой.
– Зачем же вы, барин, безобразничаете? – услышал он за спиной укоризненный голос. Доктор обернулся и увидел прямо перед собой средних лет мужичишку в ватном пиджаке, из-под которого выглядывали синие шаровары, заправленные в грубые смазные сапоги.
– А зачем посреди бела дня закрывать аптеку? – Не владеющий собой от нахлынувшего раздражения доктор с неприязнью смотрел на незваного стража порядка. – Людям лечиться надо, а они позакрывались. Что, если больной умрет без лекарств?
– Хулиганить не надо, – рассудительно заметил мужичок, – а закрыто потому, что санитарная инспекция придралась. Хозяйка всех распустила, уехала дела улаживать.
– Безобразие, развели антисанитарию! – оборвал его доктор. – А вы почему здесь порядки наводите?
– Не сердитесь, барин, я служу ночным сторожем при аптеке. Белено присматривать.
– Так где ж ты бродишь? – не унимался доктор. – Открывай скорее свою аптеку.
– Не велено, – вздохнул сторож, – хозяйка браниться будет. Да и продавать я ничего не вправе. И так уж госпожа Норфельдт, провизорша наша, на меня серчает за вчерашнее. Открыл я вчера ночью аптеку, чтобы порошочек взять для захворавшей княжны Бельской, признался сегодня утром хозяйке – выбранила меня.
– А сама хозяйка ночью дежурит в аптеке?