Мура ушла в свою спальню и легла в постель – сон пришел к ней тяжелый, прерывистый, тревожный. Ранним утром, когда она вышла из своей комнаты, доктор Коровкин уже был на ногах. Он осмотрел профессора Муромцева, дал строжайшие указания Елизавете Викентьевне, Мурей Глаше, позвонил тетушке Полине и вызвал ее к Муромцевым.
После легкого завтрака Клим Кириллович направился в аптеку. Он еще раз строго предупредил Муру, что, как только он вернется, они вместе поедут искать ювелира, а пока пусть она подберет для продажи то, что считает нужным, да и от шантажистов может последовать телефонный звонок...
Но младшая дочь профессора Муромцева проявила своеволие... Заявив матери, что ей надо обязательно пойти на курсы, она вышла из дома, взяла извозчика и велела ему ехать в центр – она еще не знала, в какую ювелирную мастерскую зайдет со своими драгоценностями, решив только ни в коем случае не связываться с ювелирами, чьи объявления о скупке драгоценных изделий и квитанций от заложенных в ломбард ценностях обнаружила утром в газетах среди рекламных объявлений. Она понимала, что заботливый и благородный Клим Кириллович будет огорчен, но по-другому поступить не могла.
День выдался сырой, но теплый. Низкое солнце лишь изредка затмевалось межкими сизыми клочьями туч Коляска двигалась по улицам Адмиралтейской части, и Мура с нетерпением вертела головой по сторонам, разглядывая вывески, пока наконец на одном из трехэтажных зданий не нашла, что искала: «Бриллианты, жемчуг и драгоценности, цветные камни покупает ювелир Магазин случайных вещей. Квитанции казенных других ломбардов на бриллиантовые вещи. Р. Михневич».
Девушка велела извозчику остановиться и ждать.
Сойдя на тротуар, она помедлила у витрины, в которой размещались муляже украшений, и решительно толкнула толстую дверь, ведущую в ювелирную лавку, Мария Николаевна Муромцева оказалась в сумрачном помещении: стены en были отделаны дубовыми панелями, в правой части и расположилось несколько столиков и низкие стулья, предназначенные для посетителей, которых в этот утренний час еще не было, левую отгораживал довольно высокий барьер.
На трель дверного колокольчика из-за барьера вышел плотный мужчина лет пятидесяти – его лысину прикрывала маленькая черная шапочка, поверх черного мятого сюртука была накинута серая шаль, наряд дополняли сатиновые нарукавники – Господин Михневич? – Мура изучающе оглядела лицо ювелира: округов, с широко расставленными глазами под низкими густыми бровями.
– Не извольте сомневатся, – ответил хозяин, в свою очередь пристально расматривая зашедшую к нему в столь раннее время интеллигентную барышню. – Чем могу служить? Изволите что-либо купить? Продать?