– А как вы туда попали? – в один голос спросили меня медики.
– Да вот – договорилась! – многозначительно сказала я, не вдаваясь в подробности. Пусть помучаются в догадках! Еще посмотрю, как она выписку будет заполнять Но, я напрасно переживала за местную неврологиню. Она оказалась, как и многие другие врачи, очень талантливой сочинительницей. Оказывается, я уже давно жалуюсь ей на боли в спине, на синдром зубчатого колеса и на скованность движений. Просто фантастический роман! Видно, за время, прошедшее с моего первого визита, она успела несколько расширить свои познания в области болезни Паркинсона. Но вот заключение Кафедры ее совершенно не заинтересовало:
– Мне это не нужно. Для меня важно только заключение окружного паркинсонолога, – не поднимая головы сказала она.
Ну, дело хозяйское. Не надо – так не надо! Я сложила свои бумаги в пакет и стала ждать, пока доктор закончит творить свой «роман». Хоть бы поинтересовалась из любопытства, что написано в заключении. Нет. Все пишет и пишет.
Наконец, опус был закончен. Я пробежала глазами выписку, ухмыльнулась и спросила:
– А откуда Вы столько про меня знаете? Я ведь у Вас никогда не лечилась.
Она свирепо посмотрела на меня, а медсестра прошипела:
– В следующий раз без записи не приходите, не примем!
Я поняла, что больше моя персона их не интересует, забрала выписки и распрощалась.
На сегодня у меня было запланирован еще один визит. Я должна была обязательно заехать к Светлане Юрьевне и поблагодарить ее за квалифицированную работу – раннюю постановку диагноза. Ведь до нее меня именно лет пять лечили от остеохондроза. И так бы и лечили, если бы я случайно не оказалась в ее больнице и не рассказала о своих «непонятках». Я была ей бесконечно благодарна, и не зайти к ней просто не могла.
На рынке около метро я купила большой букет сирени и первых розовых пионов и поехала к ней в отделение. Светлана Юрьевна оказалась на месте, и я с разгону бросилась ей на шею со словами благодарности и букетом. Она пыталась меня успокоить, а я все что-то ей говорила и говорила. Видимо, все это время я сдерживала свои мысли и чувства, а теперь немного успокоилась, свыклась со своим положением, и мне надо было на кого-нибудь излить всю свою боль, страх и безнадежность. Светлана Юрьевна поняла мое состояние и мужественно вытерпела всю эту концертную программу.
Теперь я была готова посетить окружного невролога-паркинсонолога.