Оболиус сперва решил, что есть причины, не позволяющие так просто разделаться с врагом Империи. Все-таки искусник — это не простой человек. Это почти чародей. Может, яды или кинжал в спину ему нипочем. Да и бабка опять-таки велела помогать, а не вредить.
Помогать врагам — последнее дело. Поэтому Оболиус, как истинный сын своей страны, временами пытался напакостить. Только очень быстро он убедился, что искусники и в самом деле не обычные люди, и что себе дороже перебегать им дорогу.
Другая часть бабкиного наказа — набираться ума-разума — также вызывала вопросы. Ну чего, скажите на милость, можно набраться у кордосцев? Ничего хорошего — это уж точно. И как понимать: со шпаной не водись, а с искусниками водись?
Все эти вопросы Оболиус перед отъездом задал Сабане, но та лишь отмахнулась в своей ворчливой манере: «Сам поймешь!» Хорошенько поразмыслив, уже в Широтоне он пришел к выводу, что нужно прилежно следить за стариком и по возможности вызнать какой-нибудь искусный секрет. А что — достойное задание!
И вот сейчас Толлеус начал учить Оболиуса своему черному Искусству. Это, без всякого сомнения, главный секрет врага. К тому же, это оказалось безумно интересно: можно делать удивительные вещи одной только силой своей мысли! Никто из ребят не может, а он — умеет! Но с другой стороны, в душе поселился страх: а не захватит ли его это Зло, не поработит ли и не заставит служить Кордосу?
Мучимый сомнениями, Оболиус подошел на улице к случайному чародею, ища совет. Но тот ничего не сказал и ушел, оглашая окрестности диким хохотом. Это было обидно и унизительно — повторять такой опыт не хотелось. Но как быть дальше, парень не знал.
Дверь затряслась под мощными ударами. Искусник, который уже встал, готовый отправляться на службу, на всякий случай приготовил посох и открыл дверь. На пороге возник хмурый хозяин, чей звероподобный лик вкупе с недобро-прищуренными глазами не предвещал ничего хорошего. За его спиной уже маячил посольский искусник, охранявший старика от житейских неприятностей, но трактирщик не обращал на него никакого внимания.
— Ваша тварь устроила погром в моей кладовой! — без предисловий начал он, сразу перейдя к делу.
— Которая? — холодно поинтересовался Толлеус, недовольный поведением хозяина и ситуацией в целом. Мысль, еще вялая после сна, метнулась было в сторону Оболиуса. Парень вполне мог влезть в чужую кладовку. Однако навряд ли трактирщик стал назвать рыжего пройдоху тварью…
— Мохнатая! — ощерившись, сплюнул хозяин постоялого двора. — Я еле выгнал ее ухватом во двор. Она и сейчас там: извольте взглянуть!