Надо бы испытать… Понятно, что сердечко должно соприкасаться с аурой. Сжав один артефакт в кулаке, старик положил второй рядом с собой на лавку и стал думать о нем. Ничего не произошло. Тогда он вспомнил молодые годы, жену, ее задорную улыбку. Даже удалось воскресить то ощущение тепла, которое Толлеус испытывал рядом со своей любимой. Сердечко на лавке лежало неподвижно.
— Тьфу ты!.. — громко выругался старик. И тут же пояснил повернувшемуся парню: — Я все понял: не так делаю! Тут же связка «моя аура — первый конструкт — вторая аура — второй конструкт!» — и видя округлившиеся глаза Оболиуса, махнул рукой: — Смотри!
Старик сгреб второй рукой сердечко с лавки и, прикрыв глаза, подумал о себе. Оба сердечка запульсировали в унисон, издавая при этом мелодичный звон.
— Э нет, так не пойдет! — искусник даже замотал головой. — Так мана из обеих губок расходуется! Вот как надо! — наклонившись вперед, он сунул одно сердечко в руки ничего не понимающему помощнику.
Теперь искусник подумал о пройдохе-оболтусе. На этот раз артефакт подростка зазвенел не пару тонов ниже. Помощник от неожиданности чуть не выронил ценную вещь под колеса. Толлеус скривился, и сейчас же звон амулета сменился совсем низким звуком, больше похожим на жужжание.
— Интересно получается… — задумался старик. — А ну-ка, подумай обо мне?
О чем подумал юный оболтус, не понятно, но только звон артефакта искусника был весьма далек от мелодичного, да к тому же еще и прерывистый. Вот и понимай, как знаешь…
Впрочем, от тестирования игрушки пора переходить к изучению губки. После некоторых размышлений у старика появилась одна идея насчет извлечения маны. Возможно даже, не понадобится ничего изобретать. Ведь если эта штука — конструкт — почти живое существо, то отчего бы не попробовать такую же технику, как с живыми людьми? В конце концов, Толлеус проработал в тюрьме сорок лет, настраивая плетения насосов лежаков. Ни у кого в посохе нет такого плетения — их заносят в Академиях сразу в древние амулеты. Если кто-нибудь скопирует такое себе в посох — накажут серьезно и без разговоров. Но Толлеусу уже лет тридцать назад удалось вычленить и скопировать из амулетного плетения основу и сделать упрощенный действующий аналог своими силами. А самодельные плетения, которые без метки Академии, никогда не проверяют. Согласно общепризнанному мнению, самостоятельные разработки искусников — курам на смех. Во многих посохах даже нет такой возможности — запоминать собственные плетения. Да и как проверишь-то незнакомую вязь, если метки нет?