— Что я могу?.. — растерянно пробормотал старик. Пальцы вцепились в последний манокристалл, питающий жилет. — Могу! Мне бы только догнать!
В этот момент Толлеус обратил внимание на тихий перезвон. Никаких животных, на шее которых мог бы звенеть колокольчик, поблизости не было. Интерес возобладал над жаждой немедленной расправы, и старик поискал источник звука. Это ожило чародейское сердечко. Второе осталось у Оболиуса, и это означало, что он сейчас думает о старом искуснике.
— А вдруг можно определить направление по конструкту? — хищно прищурился Толлеус.
Искать Паука не понадобилось. В стороне послышался тревожный перезвон, и из кустов вылез хромающий Оболтус.
Искусник молчал, в его глазах бушевало пламя. Помощник, представ пред очами наставника, понурил повинную голову и замер в ожидании наказания.
— Посох давай! — рявкнул старик, требовательно вытянув руку, и в тон ему звякнул любовный амулет. От неожиданности пацан аж подпрыгнул и, икнув, куда-то ткнул пальцем. Проследив направление взглядом, искусник увидел свое сокровище, валяющееся невдалеке в траве, словно простая палка. С неожиданной прытью старик сиганул с повозки и схватил его. Зажмурив глаза, искусник медленно и нежно погладил потертую рукоять.
— Он больно жжется, — тихонько пожаловался парнишка, вырвав Толлеуса из задумчивости. — Поэтому я его оставил, где уронил. А поросячий хвост не вырос, зря вы, господин, обманываете!
Амулетная какофония и вибрации потихоньку стали стихать. «Хорошо еще малолетний придурок просто взял его и не попробовал активировать. В лучшем случае остался бы без рук», — мелькнула у старика мысль.
— А ты, стало быть, хвост захотел получить? — прошипел Толлеус и сам не узнал своего голоса.
— Да нет. Очень уж хотелось покататься на Пауке, — не поднимая глаз, ответил Оболиус. — Вот я и рассудил, что хвост — не так уж и страшно. Все равно в штанах не видно…
— Где Паук? — уже нормальным тоном спросил старик, и лишь его ноздри раздувались и опадали, выдавая клокочущие внутри эмоции.
— Тут недалеко… — рыжий пройдоха снова икнул. — Он и без посоха ездит, надо только за нити дергать, — наконец пробормотал он себе под ноги.
— ГДЕ ПАУК??? — амулет-сердечко Оболиуса снова затряслось с удвоенной силой. Пацан, прикусив язык, зайцем кинулся показывать.
Голем и в самом деле нашелся не далее пятидесяти метров. Несостоявшийся чародей по сути смог только запустить его.
— Он не поворачивал! — оправдывался сорванец, тыча пальцем в бьющегося кверху лапами, словно в припадке, шестинога. — Я же знаю, за какую нить тянуть, чтобы поворачивать. Я много раз видел. А он не послушался. И не выключается теперь…