После окончания сессии Ивушкин подошёл к Мальцеву и сказал:
– Сань, нас на вечеринку приглашают сегодня. Пойдём?
– Кто приглашает? На какую это вечеринку? – опешил Александр.
– Тоня Касаткина, комсорг второго курса. Ты её хорошо знаешь.
– Егор, а она что, так и сказала: Приглашаю Ивушкина и Мальцева.
– Не, Сань, она пригласила меня с моим лучшим другом. А мой лучший друг – это ты!
– Хорошо, пойдём! – согласился Мальцев.
В восемь часов вечера Егор и Александр поднимались по широкой лестнице на третий этаж одного из старинных особняков на Невском проспекте. Дверь им открыла очень симпатичная девушка с накрашенными глазами и губами, с модной причёской и в белом кружевном платье. В ней Мальцев с трудом узнал Тоню Касаткину, студентку французского отделения, комсомолку‑активистку.
– Привет, мальчики! Проходите! – пригласила их хозяйка.
– Давай сразу на кухню, Тонечка! – предложил Ивушкин. Они все прошли на кухню. Здесь Егор вынул из своего портфельчика две бутылки водки, три палки колбасы и несколько банок консервов.
– Держи, Тоня! Это, так сказать, наш с Александром взнос в сегодняшнее культурное мероприятие.
– Ой, мальчики, спасибо! Какие вы всё‑таки молодцы! – обрадовалась Касаткина.
А Мальцеву стало очень стыдно.
– Хорошо, хоть Егор сказал, что это мы принесли, – подумал он.
Трёхкомнатная квартира Касаткиной была чем‑то похоже на комнату Софьи Павловны: картины на стенах, ковры, напольные вазы и старинная мебель. В зале за столом уже сидели трое ребят и шесть девушек. Всех их Мальцев знал, ведь они являлись студентами пединститута разных курсов. Юноши выпили по маленькой стопке водки, а девушки по глотку красного грузинского вина. В первый раз в своей жизни Александр попробовал водку.
– Ну и гадость! – подумал он, ощутив жжение в горле и желудке.
Все, перебивая друг друга, что‑то рассказывали, шутили, в затем завели патефон и поставили пластинку песен в исполнении Вертинского. А потом фокстрот, румбу. Никто не умел танцевать. Все пытались, но лучше всех получалось у Мальцева. Потом было танго, и, осмелевший от выпитой водки, Александр пригласил Тоню. Она прижалась своим хрупким телом к нему, и они стали танцевать…
Как Мальцев попал домой – он не помнил. Утром он очнулся на своём сундуке, постанывая от боли, терзавшей его голову.
– Нет, водка – не для меня! Можно веселиться и жить без неё, – решил юноша.
К одиннадцати часам утра он приехал в институт. Все студенты разъезжались на каникулы. Егор пригласил его приехать к ним погостить недельку, другую. Но Саша вежливо отказался. Он знал, что у мамы просто нет денег, чтобы дать ему на дорогу. А он не работает.