— Кейт, не надо, я сама займусь уборкой, — обратилась к ней мама.
— Нет-нет, мама, я помогу.
— Только не сегодня. Лучше возьми девочек и посиди с ними возле елки. Поиграй с ними в ту игру, что они весь вечер просили. А мне поможет Роберт.
Кейт выскользнула из-за обеденного стола, без сомнения довольная тем, что больше не надо находиться со мной в одной комнате, и увела с собой Ханну и Лили.
Я собрал со стола грязную посуду и отнес ее на кухню. Затем мама принялась соскребать остатки пищи в мусорное ведро, а я загружал посудомоечную машину тарелками и мисками. Внезапно, без вступлений и предисловий, мама спросила меня:
— Что происходит у вас с Кейт?
Я уставился на нее удивленно, почти ошарашенно.
— Происходит? — пробормотал я, стараясь выглядеть беззаботно. — Ничего не происходит.
— Роберт, сколько мне лет? — спросила мама, продолжая разбирать посуду.
— Ты хочешь услышать, что выглядишь на сорок пять и ни днем старше? — попробовал я отшутиться.
— Роберт, сколько мне лет? — нетерпеливо повторила мама.
— Не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь. Мы оба отлично знаем, что тебе шестьдесят восемь.
— И как ты думаешь, за столько лет я научилась хоть немного разбираться в людях? Научилась видеть, когда у людей хорошие отношения, а когда — нет?
— Мы немного поспорили, — вздохнул я. — Ты, наверное, сама помнишь, как это бывает. Вы с папой тоже иногда ссорились. У всех семейных пар случаются небольшие размолвки.
— Ваши с Кейт ссоры я знаю, — заметила мама, вставляя в мусорное ведро новый пакет.
— Не знаю, что и сказать тебе, — с сарказмом проговорил я.
— Сядь, Роберт.
— Я же помогаю тебе прибираться.
— Мне не надо, чтобы ты мне помогал. Мне надо, чтобы ты сел.
Я сел за кухонный стол, а мама успела между делом включить кофеварку. Вернувшись к грязной посуде, она продолжила:
— Я знаю Кейт. Она уже давно стала членом нашей семьи. Я могу различить, когда между вами простая ссора, а когда — нечто более серьезное.
Вертя в руках рождественскую открытку, я пытался найти слова, чтобы поведать маме о случившемся. Это было не просто. Она любила Кейт как дочь, и я догадывался, что в данном случае она не встанет безоговорочно на мою сторону, как можно было бы ожидать от матери. Для этого она была слишком честным человеком. Я пришел к выводу, что лучше всего признаться ей во всем и покончить с этим.
— Наш брак распался, мама, — выпалил я, уставившись невидящим взглядом на открытку.
— Почему? — требовательно спросила она, перекладывая остатки салата в контейнер.
Почему? Я не знаю почему.
— Даже не знаю.
— Не знаешь чего?