— Здравствуй, Натан, — сердечно сказала Дорис.
Натану показалось, что она недавно плакала.
— Здравствуйте, миссис Паттерсон, — негромко ответил он, взмахнув рукой, в которой был зажат Санта-Клаус.
— Натан, познакомься, это мистер Паттерсон, — представила мужа Дорис.
— Очень рад нашей встрече, Натан, — улыбнулся мужчина с добродушным лицом.
Натану было приятно, что в этот день к нему в гости зашли учительница и ее муж.
Дорис провела мальчика на кухню и села вместе с ним за стол. Натан положил перед собой надкушенное печенье.
— Натан, — сказала Дорис. — Я совсем забыла о пленке, на которой были эти кадры. Я нашла ее, когда прибиралась в своем столе перед каникулами, и подумала, что надо напечатать для тебя несколько снимков.
С этими словами она вытащила из сумки рамку с фотографией, сделанной в начале учебного года, когда Мэгги и Натан помогали миссис Паттерсон оформлять стенгазету. Перед тем как щелкнул фотоаппарат, смеющаяся Мэгги успела сделать сыну «рожки» из двух карандашей.
Затем Дорис протянула Натану конверт с двумя другими снимками. Один из них запечатлел Мэгги, когда она проводила конкурс по арифметике. Она показывала однокласснику Натана табличку с примером, который надо было решить. Мальчик сосредоточенно вглядывался в цифры, а Мэгги, заметив, что ее фотографируют, повернулась к объективу лицом и подмигнула. На втором снимке Мэгги прижималась щекой к тому же мальчику и широко, радостно улыбалась.
— Эти фотографии сделаны в прошлом году, — подсказала Дорис.
Натан рассматривал их, перебирал, как колоду карт: сначала снимок в рамке, потом два из конверта, а затем в обратном порядке, он изучал их, вглядываясь в мамино изображение снова и снова. Мама здесь выглядела как-то не так… и вдруг он понял почему. Эти снимки были сделаны до того, как Мэгги заболела, когда она еще бегала с ним по траве, и танцевала под радио, и помогала в школе миссис Паттерсон. Он запомнит ее такой, какой она была на этих снимках.
Они молча посидели еще несколько минут, потом Дорис встала и собралась уходить.
— Спасибо, миссис Паттерсон, — проговорил Натан, сжимая в руках фотографии.
Дорис обернулась, желая как-нибудь утешить мальчика, но не нашла слов. Они с мужем уже прощались с Джеком и Эвелин, когда Дорис заметила серебряные туфли, лежащие на стопке одежды возле входной двери. Она посмотрела на Натана, который в ответ застенчиво улыбнулся.
— Я подарил их маме, чтобы она знала: она самая особенная и самая красивая, — проговорил он.
— О, милый, она это знала. Я уверена, она это знала.
Дорис отпустила руку мужа и нагнулась, чтобы обнять Натана. Через мгновение дверь за ними закрылась.