Я стал гадать дальше, стараясь подобрать наиболее тяжкий грех, за который надо было уволить мастерицу. Наверно, продавала кумыс «налево». Может быть, даже возила в город. Дело пахло судом, и тогда — тюрьма. Но поскольку редкая мастерица, ограничились увольнением «по собственному желанию». А терпеть больше было никак нельзя. Несколько раз строго предупреждали.
— Воровала?
— Боже сохрани! Работала честно.
— Так за что же вы ее уволили?! — вырвалось у меня с невольной горячностью.
— Да, ну… понимаешь… возомнила о себе. Много понимать начала… мастер незаменимый!..
— И на самом же деле — мастер.
— Незаменимых людей нет. — Резко, как отрезал Александр Васильевич, уже раздражаясь.
Тогда-то и пошло выворачиваться наружу все, что возили мы друг около друга целый день.
— Ни один человек не заменим другим! — ринулся я в пучину схватки. — Даже пешки и те незаменимы. И пешка а2 не может выполнить задачу пешки е2.
— Е2 — это должность. А сами пешки все одинаковы. И потом, если так рассуждать, то не может быть никакого перемещения должностей и постов. Однако оно постоянно происходит.
— Мы не говорим сейчас о людях вообще. Соглашаюсь, уступаю, делаю шаг назад. Можно заменить на какой-нибудь должности человека человеком. Но стою на том, что мастер, каждый мастер, если он действительно мастер, — незаменим!
— Так что же, терпеть его со всеми капризами и выкрутасами поведения?
— Терпеть!!! — хотел было крикнуть я, но вовремя подумал, что разные бывают выкрутасы, и, сдержавшись, спросил:
— Вы не ответили мне на вопрос: за что уволена мастерица кумыса?
— Да! Взять хоть ее. Разве можно было идти у нее на поводу?
— Что она сделала?
— Говорю, зазналась. Возомнила о себе. Командовать начала. У меня в районе!
Неужели все дело в том, — с ужасом догадался я, — что этот волевой и хозяйственный человек не смог вытерпеть слова, сказанного ему поперек, мнения, идущего вразрез его мнению. В таком случае, кто же возомнил о себе, уж не он ли сам? И кто же начал командовать? И в чем могло Состоять командование двадцатилетней девчонки?
— Приходила к вам в кабинет и под ее давлением вы принимали нежелательные решения?
Александр Васильевич рассмеялся весело от души.
— Звонила вам по телефону и требовала прекратить строительство нового моста? Или приказывала возить ей самолетом из Москвы раннюю клубнику? Вы сказали — командовать начала…
Александр Васильевич молчал, может быть вспоминая какой-нибудь самый нетерпимый факт командования мастерицы, или не желая мне отвечать.
— Ну назовите хоть один факт, мне интересно, что она накомандовала у вас в районе.