Председатель колхоза Глебов горячо мечтал о каскаде.
— Построим хороший глубокий пруд, — говорил он, бывало, — разведем карпа. Ты знаешь что, — обращался Глебов ко мне, — поедешь мимо, зайди на лугомелиоративную станцию. Попроси, чтобы прислали техника.
— Нужно ли? Сказать бульдозеристу, он за два дня…
— Нет, мы давай по-научному. Приедет техник, посмотрит, прикинет, посоветует. Теперь двадцатый век, мы давай по-научному. А стоимость я прикинул: пятьсот рублей, больше не обойдется. За пятьсот рублей такой пруд создадим — из области будут любоваться. По берегам деревьев насадим. Ветлы. Они хорошо около воды растут. И будет у нас наподобие аллеи…
На мелиоративную станцию я заезжал. За давностью лет не помню подробностей нашей встречи с начальником станции и нашего разговора. Но помню, что оба мы улыбались и говорили, что приятно было познакомиться, и техника мне твердо пообещали. Однако прошло с тех пор несколько лет, и успело смениться в нашем колхозе три председателя.
Чудову, который сменил Александра Михайловича Глебова, мечтать о каскадах было некогда. Большую часть времени он бывал пьян. Колхозный шофер привозил председателя к дому, открывал дверцу и, бесчувственного, вываливал на траву. Выбегала жена и подбирала руководителя колхоза. Но нельзя сказать, что у Чудова вовсе не было никакой мечты. В минуты трезвости он страстно мечтал разрушить сельскую церковь. Просил и плакал не иносказательными, а настоящими слезами.
— Разрешите сломать. Сколько кирпича даром пропадает. Какой коровник бы отгрохали. И-ех!
Теперь, после Чудова, у нас замечательный председатель колхоза. Спокойный, рассудительный, трезвый. Превосходно знает сельское хозяйство и умеет обращаться с народом. Теперь вокруг села там и тут появились кирпичные постройки: большой коровник, гараж, мастерские, магазин, при этом церковь по-прежнему стоит среди села, украшая наши окрестности.
Дела в колхозе пошли ровнее, устойчивее, и снова как бы сама собой выплыла на поверхность идея о каскаде. Я думаю, что в скором будущем пруды в Оленине будут почищены.
Возможно, читатель после таких пространных рассуждений о прудах представляет их себе обширными водоемами с «зеркалом» в несколько гектаров. Что ж, бывают и такие пруды, только наши скромнее. В ширину будут шагов тридцать или тридцать пять, а в длину, вероятно, по пятидесяти. Глубина… По совести говоря, нет у наших прудов никакой глубины. Станешь с мостков черпать ведром, а ведро полностью не зачерпывается, невозможно его погрузить вертикально — мешает дно.
В прудах еще недавно водились и кишели циклопы и дафнии, а по нашему — просто водяные блохи. Но теперь развелось в селе множество гусей и уток. И вода стала непригодная. Черпают ее исключительно для поливки огородов или деревьев.