— В земле.
— А есть у вас собственные дети?
— Боже, пожалуйςτа, неτ.
Питер кивнул, как будто понял. Он знал, что не слишком умен, и до сих пор не нашел ни одного подтверждения половой принадлежности Любителя-Пять.
— Прошу простить мне мою глупость, Любитель Иисуса-Пять, но вы мужчина или женщина?
Она не ответила, просто склонила голову набок. Ее лицевая расщелина не искажалась, когда она бывала озадачена или смущена, в отличие от Любителя Иисуса-Один. Питеру было невдомек, то ли это потому, что она умнее, то ли просто менее уязвима.
— Вы только что упомянули… Сказали мне о своем брате. Вы назвали его своим братом, а не сестрой. Что делает его вашим братом, а не сестрой?
Она несколько секунд обдумывала то, что она сказал.
— Бог.
Он попытался снова:
— Вы брат своему брату или сестра?
И снова она задумалась.
— τебе я называю ςебя словом «браτ», — ответила она, — поτому чτо ςлово «ςеςτра» очень τрудно говориτь.
— А если бы слово «сестра» было легким, то что бы вы сказали?
Она переменила позу, ряса снова прикрыла ее пах.
— Ничего.
— В истории про Адама и Еву, — нажимал он, — Бог создал мужчину и женщину. Мужской и женский пол. Два разных вида людей. У вас тоже два разных вида?
— Мы вςе разные, — ответила она.
Питер с улыбкой отвернулся. Он понял, что разбит наголову. Сквозь дыру в стене, которая в скором времени станет красивым витражным окном, он заметил вдалеке процессию оазианцев, несущих сети, полные кирпичей.
Тут его осенила мысль, а вместе с нею и осознание того, что он не попросил никого из сшиковцев показать ему старое поселение оазианцев — то, которое они так таинственно бросили. Одна из тех оплошностей, которых Би, будь она здесь, ни за что не допустила бы. Простое упоминание о месте под названием Си-два обязательно вызвало бы у нее вопрос насчет Си-один. И в самом деле, что же с ним, Питером, такое? Беатрис в те редкие моменты, когда подобные ляпсусы выводили ее из себя, винила Питера в том, что у него синдром Корсакова. Это была, конечно, шутка. Они оба знали, что алкоголь тут ни при чем.
— Любитель-Пять? — позвал он.
Она не ответила. Оазианцы скупы на слова. Пора бы принять как должное, что они слушают и ждут, когда придет черед той части вопроса, которую они смогут понять.
— Когда отец Курцберг был с вами, — продолжал Питер, — в предыдущем… там, где вы жили раньше, поблизости от базы СШИК, вы строили церковь?
— Неτ.
— Почему нет?
Она подумала минуту:
— Неτ.
— А где проходила служба?
— оτеζ Курζберг приходи в наши дома, — сказала она. — ζелый день он ходи оτ одного дома к другому дому и к другому дому. Мы ждем его. Мы ждем долго. Поτом он приходи, чиτай из Книги, мы молимςя, поτом он уйτи.