– Готовьсь!
Собравшиеся под башней трапперы с раскрытыми ртами ждали взрыва. Хокер крикнул сам себе: «Огонь!» – и поджег фитиль. Тот зашипел, послышался слабый хлопок. Зрители, ожидавшие громкого эффектного взрыва, разразились издевательским свистом и улюлюканьем.
– Эй, ты чего? – крикнул кто-то снизу. – Может, пойдешь в сковороду ударишь, громче выйдет?
Хокер, уставясь на пушку, с ужасом понял, что момент задуманного триумфа кончился пшиком и надо что-то делать.
– Пушку разогреваем, все по плану! – крикнул он в толпу и обернулся к подручным. – Канониры, по местам!
Оба пушкаря теперь смотрели на него подозрительно: неудачный выстрел нанес их репутации ощутимый ущерб, что-то будет дальше?
– Шевелитесь, придурки! – прошипел Хокер. – Утроить заряд!
Увеличенный заряд сделает свое дело, все уладится. Может, просто ветоши положили мало. Больший пыж, рассудил Хокер, создаст большее сопротивление, звук будет громче. Хотят выстрела – будет им выстрел!
Тройной заряд всыпали в ствол. Ветоши под рукой не было, и Хокер, скинув кожаную куртку, затолкал ее в дуло. Показалось недостаточно.
– Давайте сюда куртки, – скомандовал он подручным.
Те в ужасе воззрились на командира.
– Хокер, так ведь мороз!
– Давайте куртки, я сказал!
Оба нехотя повиновались, Хокер затолкал куртки в пушку под неумолкающие вопли и свист толпы и с удовольствием отметил, что теперь ствол забит до отказа.
– Готовьсь! – проорал еще раз Хокер, поднося к пушке горящий пальник. – Огонь!
Он коснулся пальником фитиля – и пушка взорвалась. Не выстрелила, а именно взорвалась: куртки и вправду создали дополнительное сопротивление – настолько сильное, что орудие торжественно разлетелось на тысячу мелких осколков.
На один великолепный миг пламя взрыва осветило ночное небо, затем башню заволокло едким дымом. Трапперы бросились на землю, спасаясь от осколков, вонзающихся в стену форта и с шипением утопающих в снегу. Обоих подручных Хокера снесло с башни; падая, один сломал руку, другой пару ребер – от смерти их спас только глубокий снег.
Когда дым над башней рассеяло ветром, все взгляды обратились вверх – народ мечтал видеть смельчака канонира. Капитан Генри крикнул:
– Хокер!
Повисла тишина, ветер разносил над башней остатки дыма. Наконец над верхушкой вала показалась рука, затем вторая, потом голова Хокера – шляпу снесло взрывом, лицо сделалось угольно-черным, из ушей текла кровь. Даже держась руками за вал, он едва стоял на ногах, его мотало из стороны в сторону. Ожидали одного – что он шагнет вперед и умрет на месте, однако он вдохнул поглубже и заорал: