Встревоженный и заинтересованный, предводитель басмачей Джунаид-бек вглядывался в лазоревое летнее небо, в котором, словно мифический дракон, раскинув широкие двойные крылья, кружила огромная костлявая птица. Джунаид-бек не впервые видел аэроплан и знал, сколько от него может быть неприятностей. Сотворенные из холста, фанеры и деревянных реек, разболтанные и перелатанные, прошедшие через горнило мировой и гражданской войн, изжившие все свои рабочие сроки красные «Фарманы» и «Сопвичи» тем не менее могли преследовать неуловимых партизан везде. Однажды аэропланы неожиданно появились над тайной горной базой повстанцев. И тогда чёрными гирьками с них начали падать двадцатифунтовые бомбы и обычные пехотные гранаты. Начался ад: везде что-то взрывалось, горело, пространство лагеря заволокло густым дымом и пылью. Бомбы разрывали на куски ещё толком не проснувшихся, перепуганных моджахедов, а сидящие в кабине аэроплана лётчики начинали выкашивать мечущихся по земле раздетых людей из пулемётов. Уничтожив большую часть его людей, аэропланы спокойненько улетели… За эту безнаказанность Джунаид-бек люто ненавидел русских авиаторов и если те попадали к нему ещё живыми придумывал для них особо жестокие виды казни…
Немного потрепав противника, Розенфельд взял курс на находящийся неподалёку отряд советской конницы. Оказалось, что эскадроны кавполка уже спешат рысью на грохот взрывающихся авиабомб. Аэроплан снизился до 50 метров над колонной красных всадников, и Ванеев, высунувшись по пояс из кабины, и рискуя свалиться за борт, прокричал, что противник близко. Он также сбросил записку, в которой округлым гимназическим почерком торопливо написал: «Следуйте по направлению к старой мельнице. Красной коннице ура! Даёшь Джунаид-бека!».
Сбросив вымпел, самолёт вернулся к преследованию банды, которая теперь уходила в сторону гор. Погром продолжился. Когда закончились бомбы в ход пошли прихваченные с собой пустые бутылки и консервные банки с продырявленным дном. В условиях хронического дефицита любого военного имущества красные авиаторы частенько использовали подобные «психические боеприпасы». При падении эти посудины издавали адский вой, лишь усиливая панику среди суеверных джигитов.
И, наконец «на сладкое» Сергей вытащил из-под своего сиденья ящик с «гостинцами» особого рода.
– А это вам, шакалы, от рабочих ташкентского локомотивного депо! – злорадно объявил Ванеев, «сея» на головы басмачей «пучки» острых аэропланных стрел. Каждый такой тонкий стальной стержень длиною 10—15 сантиметров был снабжён лопастями у заднего конца для стабилизации полёта. Благодаря особому расположению центра тяжести падали эти стрелы вертикально и при удачном попадании могли насквозь прошить всадника вместе с конём.