На задней площадке автобуса дежурный офицер начал особенно внимательно разглядывать подполковников.
— Мы из Генштаба, — сказал один из них. Небрежно протянул командировочные бумаги и удостоверения.
Дежурный, изучив документы, отдал честь и вежливо предложил:
— Попрошу вас выйти из автобуса.
— Это еще зачем?
— У вас нет допуска на площадку.
— Нас пропустили на всех КПП.
— Так точно, но на монтажный комплекс допуска нет. Прошу выйти из автобуса.
— Это какое-то недоразумение.
— Возможно, — спокойно отвечал лейтенант.
— Мы из Генштаба.
— Я вижу.
— Мы будем жаловаться.
— Не сомневаюсь.
Возмущенные штабисты начали двигаться к выходу, цепляя пассажиров черными пластмассовыми кейсами.
— У вас тут что? — громко возмущались они.
— У нас тут армия, — вяло отвечал лейтенант. — Всем счастливого пути, — сказал он. На ходу выпрыгнув из автобуса, лейтенант по узкой тропинке повел старших офицеров куда-то в лес. Легкие армейские полуботинки штабистов краями черпали рассыпчатый снег.
Иностранцы недоуменно переглядывались. Киношники победно ржали.
— Слышали, у них тут армия. Да у них тут дурдом!
— У вас так же? — улыбаясь, спросил Ваничкин болгарских специалистов, показывая в сторону леса, где остались штабисты.
— У нас теплее. Нет такой большой снег и крепкий мороз, — дипломатично ответил руководитель группы.
Монтажно-испытательный комплекс (МИК), расположенный в глухой тайге, всех новичков поражает масштабом. Просто чудо. А ведь он не один. И в таких корпусах запросто может разместиться по нескольку огромных ракет-носите- лей.
Бодрый, энергичный Ваничкин появился в МИКе в белом халате, с какими то приборами.
— Ну что, нравится красавица? — он похлопал цилиндрический корпус белоснежной ракеты. — Прошу знакомиться. Ракета-носитель «Циклон». Три ступени. Предназначена для выведения космического аппарата массой четыре тонны на круговую орбиту высотой двести километров. Что еще? Длина сорок метров, в диаметре — три. В общем, есть где разгуляться художникам-живописцам. Разрисуем ночью, когда народу будет поменьше. Старт завтра в двенадцать тридцать.
— Успеем? — забеспокоился оператор.
— Куда денемся? Вечером привезут семерых охламонов. Специально разыскал к вашему приезду. Профессиональные художники. Двое из них, между прочим, закончили Академию художеств.
— И чем они тут занимаются?
— Снег чистят. Лопатами машут. Им порисовать страсть как охота. А тут, — Ваничкин обвел глазами ракету, — во какой холст. Знай себе малюй всю ночь. Не оторвешь.
Оказалось, подполковник, кроме организаторских способностей, обладал знаниями ведущего специалиста. К нему то и дело подходили офицеры в халатах со схемами в руках. О чем-то спрашивали. Ваничкин руководил быстро и уверенно. Забравшись на высоченную стремянку, командовал стыковкой ракетных модулей. Орудовал гаммой непонятных инструментов. Запросто обращался с горой измерительных приборов. Пару раз пробегал мимо нас с небольшой кувалдой. Ею он иногда «уговаривал» особо упрямые соединительные болты.