Через минуту Виктор опять заржал.
— Ты чего?
— Представил, какими идиотами мы бы выглядели, если б стали петь гимн. Как там, Cepera, напомни.
— Сла-авься, Отечество наше сво-ободное,
Дружбы народов надежный оплот,
— запел я.
Лена и Виктор громко подхватили:
— Па-артия Лe-нина. Си-ла наро-дная!
Нас к торжеству коммуни-зма ве-дет!
Майкл был счастлив.
Утром Шлейкин встал пораньше.
— Жрать охота.
В одних трусах спустился по лестнице. Незаметно заглянул в кухню. Майкл и Барбара завтракали. На столе — молоко и хлопья.
Виктор вернулся. Сказал разочарованно:
— Молоко и хлопья двух сортов. Мясо, наверное, по ночам лопают.
— Может, и нет у них мяса.
— Как так?
— Обыкновенно. Талоны кончились.
— Все шутишь. Сегодня прочешем магазины. Посмотрим, что есть в этой хваленой Америке.
— Монинг! — кричит снизу Барбара, приглашая нас завтракать.
— Монинг! — отвечаем мы.
— О, молоко! Хлопья! — устраиваясь за столом, радостно восклицает Виктор. — Барбара, ты прелесть!
Довольная Барбара улыбается. Кажется, угодила.
В этот день хозяева решились отпустить нас в город. Самостоятельно. Одних. Даже без Лены. Виктор надел милицейскую форму. В кобуру сунул пару бананов. Взял жезл.
— Это еще зачем?
— Привычка. Во-первых, руки заняты. Во-вторых, с ним я чувствую себя как-то уверенней.
Майкл долго заставлял нас выучить его адрес. В случае чего, мы должны четко назвать полицейскому или таксисту улицу и номер дома. С третьего раза я кое-как сдал экзамен. Чувствую, всплывают в памяти давно забытые слова. И даже целые фразы копошатся в подсознании. А может быть, школа и два высших образования не сумели окончательно убить природные задатки? Виктору английский не давался. Хотя он тоже начал вспоминать кой-какие иностранные слова. Для большей ясности Шлейкин их громко выкрикивал:
— Понимаешь. Майкл. Я донт ремембе инглиш. Ты меня андерстенд? Cepera, переведи. Я стади инглиш пятнадцать лет. Сикс ерс в средней скул и пять ерс в школе милиции. А выучить не могу. Не приспособлен к языкам. Не то полушарие работает. Cepera, переведи.
Майкл не сдавался. Он настойчиво требовал, чтобы Виктор повторил наш адрес. Шлейкин произносил слова так, что Майкл не мог понять, на какой улице его дом.
Он не выдержал, подозвал Виски. Снял с него ошейник и начал отрывать бирку с каким-то текстом.
— Что там? Серж, переведи.
Я взял из рук Майкла ошейник. Прочитал:
— «I am lost…» Короче, здесь адрес. Общий смысл такой. «Я потерялся. Если кто-нибудь меня найдет или догонит, по причине нанесения мною какого-либо вреда, прошу звонить хозяину по телефону 754-67-31 или доставить меня в ближайший полицейский участок. Заранее благодарю. Меня зовут Виски».