— Нельзя, — устало повторял цензор.
Он был человеком спокойным и мягким. За время работы в советской цензуре Телов научился деликатно и без нажима ставить авторов на место. Сделать это было несложно. Настоящих буйных в областной прессе в то время было немного. Их и сейчас не хватает.
— Ладно, скажете, что ПДК — чуть выше нормы. Иногда… Дорогой коллега, научитесь обходиться без цифр, — советовал Телов. — Ведь точные данные — это подсказка врагу. Абсолютные показатели — государственная тайна.
— Какой враг? — кипятился я. — Сорок лет как война кончилась. Да по какому праву нельзя?
— Новенький? — добродушно улыбался цензор. — Есть у меня такое право, но об этом говорить нельзя.
— Покажите, — горячился я, — где это записано?
— Не положено. Секретный документ. Для служебного пользования.
— Тогда я выдам в эфир все без правок. Эфир прямой.
— Вы будете уволены, — вяло отвечал цензор, — главный редактор наказан.
— Требую официально. Покажите документ.
— Говорю официально — нельзя.
— А неофициально?
— Ну что ты будешь делать. Все новенькие одинаковы.
Игорь Иванович вышел из-за стола. Запер входную дверь на ключ. Приложил палец к губам и направился к массивному сейфу. Открыл его двумя ключами. Достал оттуда красную книгу. Страниц в ней было не меньше двухсот. Быстро нашел нужное место. Не выпуская книгу из рук, дал прочитать. Действительно, говорить о загрязнениях было нельзя.
— А если разрешите в виде исключения? — шепотом спросил я.
— Снимут.
— Скажете, что не заметили.
— Уволят.
— А мы выйдем на улицу с плакатом: «Верните Телова!»
Цензор замахал руками.
— Вы с ума сошли. На улицу запрещено. Посадят.
— Кого?
— Всех, — убежденно прошептал цензор. — Не сомневайтесь…
К чему все это? Ага, приезжает на студию в День советской печати начальник Обллита Игорь Иванович Телов. Чтобы, значит, от управления цензуры поздравить журналистов с днем свободной прессы. В зале торжественная обстановка. Идет награждение грамотами. Вручаются подарки. «За лучшее раскрытие темы», «За патриотическое воспитание», «За освещение партийной жизни», «За материнство и детство…»
— Мы с товарищами посоветовались, — торжественно объявил цензор, когда пришла его очередь назвать имя очередного счастливчика, — и решили… Звание лучшего кинооператора присвоить Юрию Степановичу Высоцкому!
— Юрий Степанович, выходите на сцену, — радостно крикнул в зал главный редактор Фрайман. — Вас ждет грамота, ценный подарок и денежная премия от Управления по охране государственных тайн. Пусть товарищи на вас посмотрят, а молодежь всегда следует вашему примеру.