Из глаз Майрона снова потекли слезы. Его губы дрожали, но он продолжал смотреть на пенек.
— Все утро я пытаюсь попрощаться с ним. Пытаюсь… — Он запнулся и снова вытер глаза. — Я пытался объяснить, почему должен сейчас уйти, но Рениану ведь всего двенадцать, и мне кажется, он не понимает. — Майрон закрыл лицо руками и зарыдал.
Адриан сжал его плечо:
— Мы подождем у ворот. Не торопись.
— Что так долго, черт побери? — возмутился принц Алрик, когда Адриан вышел из монастыря. — Если с ним всегда такие проблемы, не лучше ли оставить его здесь?
— Ни в коем случае! — отрезал Адриан. — Мы его не оставим и будем ждать столько, сколько нужно.
Алрик и Ройс обменялись недовольными взглядами, но спорить не стали.
Майрон вышел к ним спустя всего несколько минут. С собой он нес небольшую торбу, в которую собрал все свои вещи. Он был явно расстроен, но вид лошадей поднял ему настроение.
— О Боже! — воскликнул он.
Адриан взял Майрона за руку, как маленького ребенка, и подвел к своей белой в яблоках кобыле. Лошадь смотрела на Майрона огромными темными глазами сверху вниз. Ее мощное тело словно раскачивалось из стороны в сторону, когда она переносила вес с одной ноги на другую.
— Они кусаются?
— Обычно нет, — сказал Адриан. — Вот, можешь погладить ее по шее.
— Она такая… большая, — сказал Майрон.
На лице его появилось выражение ужаса. Он поднес руку ко рту, как будто его затошнило.
— Хватит сомневаться, Майрон, живо садись на лошадь! — не скрывая раздражения, прикрикнул на него Алрик.
— Не обращай на него внимания, — заявил Адриан. — Можешь ехать со мной. Я сяду первым и помогу тебе взобраться. Хорошо?
Майрон кивнул, но, судя по выражению его лица, хорошо ему не было. Адриан сел на лошадь и протянул ему руку. Зажмурившись, Майрон схватился за нее, и Адриан помог ему забраться на круп. Монах крепко обхватил его руками за пояс и уткнулся лицом в спину.
— Не забывай дышать, Майрон, — сказал Адриан, разворачивая лошадь, и они начали медленно спускаться по петлявшей меж камней тропинке.
С утра было холодно, но постепенно распогодилось и стало заметно теплее, хотя день выдался не такой ясный, как вчера. Они спустились в долину и направились к озеру. Кругом все было мокрым от дождя. Теперь они ехали полем, утопая по стремена в такой высокой, по-осеннему желтой траве, что сапоги всадников потемнели от воды. В лицо им дул северный ветер. В свинцовом небе с гоготом пронеслась стая гусей. Приближалась зима.
Майрон постепенно осмелел и начал оглядываться по сторонам.
— Великий Марибор, я и понятия не имел, что трава может быть такой высокой, — сказал он в спину Адриану. — А деревья! Знаете, в книгах я видел изображения таких высоких деревьев, но всегда думал, что художники не соблюдают пропорции.