Несмотря на холод, непогоду и странные обстоятельства, благодаря которым он здесь оказался, Алрик вовсе не чувствовал себя таким несчастным, каким хотел казаться. Путешествие проходило на удивление спокойно. Принцу нечасто удавалось путешествовать без большой охраны, да еще в такую суровую пору года. Необычность ситуации, в которой он оказался не по своей воле, имела свое очарование, и Алрик с каждым часом все больше ему поддавался. Бесконечная тишина, хмурый день, монотонный цокот лошадиных копыт — все это сулило рискованные приключения, и ничего подобного ему еще не доводилось переживать. Все самые дерзкие его выходки происходили под присмотром слуг. Он никогда не оставался без их попечения, как сейчас, и ему никогда не угрожала настоящая опасность.
Лежа связанным в лодке, он задыхался от ярости. Никто и никогда не обходился с ним столь непочтительно. Посмевшего ударить члена королевской семьи подданного ожидала верная гибель, поэтому многие придворные избегали даже прикасаться к его особе. То обстоятельство, что его связали, как животное, принц воспринял как величайшее в мире унижение. Ему никогда не приходило в голову, что кто-то может причинить зло такой важной персоне. Поэтому он был совершенно уверен, что его вот-вот спасут преданные слуги, но вероятность такого исхода уменьшалась с каждой минутой по мере того, как они углублялись в лесные дебри на пути к Уиндермеру.
Он говорил совершенно серьезно, когда назвал минувшую ночь худшей в своей жизни, но утром, когда дождь прекратился и был съеден более чем скромный завтрак, у принца открылось своего рода второе дыхание. Грандиозная цель — поиски и обнаружение таинственной тюрьмы и ее предполагаемого узника — могла обернуться настоящим приключением. Более того, это отвлекало его от мыслей об отце. До сих пор все его силы были направлены на то, чтобы остаться в живых и выяснить личность убийцы короля.
Однако в те минуты, когда его спутники замолкали и воцарялась тишина, принц против воли снова и снова мысленно возвращался к смерти отца. В который раз он оказывался в королевской спальне и видел перед собой бледное лицо отца с крошечной капелькой засохшей крови в уголке рта. Алрик надеялся почувствовать хоть что-нибудь. Хотел бы даже заплакать, но не мог. Он ничего не чувствовал и все время пытался понять, что это значит.
В замке, без сомнения, все облачились в черные одежды, и коридоры оглашаются плачем. Так было, когда умерла его мать. Не было ни музыки, ни смеха, даже солнце, казалось, не показывалось больше месяца. Когда траур закончился, Алрик почувствовал облегчение, если не радость. Он винил себя в черствости, но в то же время ему казалось, будто тяжелый груз упал с его плеч.