Доминик посмотрел на меня, приподняв бровь, а затем развернулся, взял свой красный шар и встал перед дорожкой. Он бросил шар, и тот покатился по дорожке, выбив ещё один страйк.
Твою ж мать.
Он вернулся к столику и сел рядом со мной с самодовольной ухмылкой на губах.
Поднявшись, я проворчала:
— Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Он отвел взгляд в другую сторону, а я размяла шею и встряхнула руками. Я заставлю шар катиться по этой хреновой дорожке, даже если это убьет меня.
— Ладно, — выдохнула я.
Я взяла свой фиолетовый шар и подошла к черте, которая отделяла меня от дорожки.
— Стань с шаром единым целым, — пробормотала я.
Доминик прыснул со смеху.
— Ты там в порядке, Йода?
Я точно врежу ему, если он не захлопнет свой рот.
— Я сосредотачиваюсь!
— Прости.
Это было неискренне.
Я мысленно абстрагировалась от Доминика и постаралась сконцентрироваться на своей задаче.
У тебя получится.
Собравшись с мыслями, я широко расставила ноги, наклонилась вперед, поставила шар между ног и катнула его вперед. Конечно, сила толчка оказалась не очень большой, но на этот раз он хотя бы не полетел кому-нибудь в лицо, что для меня было успехом.
— Вправо, — пробормотала я и руками замахала шару катиться в нужную сторону.
— Точно, используй воздух, чтобы заставить шар катиться в правильном направлении.
Не оборачиваясь, я показала Доминику средний палец.
— Да! — Я подпрыгнула, когда шар врезался в кегли, а затем быстро подошла обратно к Доминику.
— Сколько? — спросила я.
— Две кегли.
Две.
Только две?
— Ну что за хрень.
Может, мне лучше просто ногой пинать шары. Ведь в первый раз мне удалось сбить много кеглей.
Я вздохнула и посмотрела на Доминика. Уровень самодовольства на физиономии этого парня был просто нереален. Он думал, что был просто чертовски крут из-за того, что мог обыграть девушку в боулинг.
— Слабак, — пробормотала я.
— Что это было? — спросил Доминик.
— Я назвала тебя слабаком. С-л-а-б-а-к-о-м. Слабаком.
У Доминика отвисла челюсть.
— И почему это я слабак?
Я пожала плечами.
— Твое самодовольство меня раздражает, ты думаешь, что весь из себя такой крутой, раз выигрываешь меня. Давай вернемся домой и сыграем в шахматы, да я, черт побери, просто порву тебя в шахматах.
Доминик притворился напуганным.
— Только не шахматы, что угодно, но только не шахматы.
— Знаешь что? Сегодня я не собираюсь иметь дело с твоим сарказмом. Это мой день рождения, мне двадцать один. Сегодня мой день — не твой — так что можешь катиться ко всем чертям.
Жаль, что волосы у меня не были распущены, чтобы для пущего эффекта я могла перекинуть их через плечо, как бы говоря «да пошел ты».