— О чем ты говоришь?
— Отныне Брона будет ставить нужды Тайсона превыше твоих.
— Это неправда.
Это было правдой.
— Детка, это же неправда... так ведь?
Я пожала плечами.
— Он ещё всего лишь щенок и нуждается во мне, нуждается в нас, поэтому мы должны помогать ему, пока он не подрастет. Он зависит от нас, и поэтому будет стоять на первом месте.
На лице Доминика отразился чистый ужас.
— Что я наделал?
— Ты перевел количество получаемой тобой киски на еженедельную основу, вот что ты наделал.
Доминик зарычал.
— Мы занимаемся сексом каждый день, а иногда даже и не по одному разу. Это не изменится.
Кейн ухмыльнулся своему брату.
— Если ты попытаешься подкатить к Би, а Тайсон заплачет, она выскочит из твоей постели так быстро, что ты и опомниться не успеешь.
Я усмехнулась.
— Нам надо было назвать его обломщиком, — пробормотал Алек, заставив нас с Бранной прыснуть со смеха.
— Все к столу, — позвала Бранна. — Ужин готов.
Я положила теперь уже спящего Тайсона на новенький собачий лежак. На лежаке он казался таким крошечным. Я нашла купленного для него плюшевого медвежонка и положила его рядом с Тайсоном. Моё сердце сбилось с ритма, когда Тайсон зевнул и положил лапку на медвежонка, прижав его к себе.
— О, боже мой! — прошептала я и подпрыгнула на месте. — Я так его люблю.
Доминик обернул руки вокруг меня.
— Больше меня?
Прямо сейчас это был спорный вопрос.
Я повернулась к Доминику и улыбнулась, а затем наклонилась ближе, прошептав:
— Когда мы останемся наедине, ты получишь мою задницу.
Доминик крепче прижал меня к себе.
— Голубки, ужин готов.
Доминик зарычал и попытался удержать меня, но я всё же вывернулась из его объятий и с большой усмешкой на лице повела его на кухню.
— Единственное, что я хотел бы съесть, — это ты, — проворчал Доминик, присаживаясь за стол.
Я ахнула.
— Не сейчас!
Алек с отвращением посмотрел на Доминика.
— Не говори так о ней... У меня появляется сильное желание заехать тебе по лицу, когда ты так делаешь.
Я улыбнулась.
Алек и остальные братья выстроили со мной сильную братскую связь, что для Доминика порой обращалось в настоящий кошмар.
— Отвали от меня, — огрызнулся Доминик.
Алек прищурил глаза.
— Представь, как я танцую голышом, держа в руке член и вертя им на подобии лопастей вертолёта.
Я залилась хохотом.
Лицо Доминика исказилось в чистом ужасе.
— Что за хрень?
Алек улыбнулся и посмотрел на меня.
— Можешь спокойно покушать, у него не встанет ещё несколько часов, пока эта картина не выйдет у него из головы.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты не говорил, что помоешь посуду после того, как закончится матч, Доминик?