– Надо бы теперь тепла наколдовать, – спохватился Томас. – Твоему шиповнику этот наш дурацкий минус совсем не понравится. Как думаешь?
– Ни в чем себе не отказывай. Чего ты меня спрашиваешь? Палочка-то у тебя.
– Палочка у меня, а чудеса – твои. Я же сам тебе предложил заказывать. А тут целое желание, получается, корыстно отбираю. Вопреки законам гостеприимства.
– Ничего, я тоже погреться не откажусь. Только смотри не переусердствуй. Не больше плюс десяти. Всетаки не апрель какой-нибудь на улице. А лютый теоретически декабрь. Совесть надо иметь.
– Ну да, чтобы братья-месяцы рыла нам не начистили за усердие, – ухмыльнулся Томас.
Снова взмахнул Элькиной палочкой, приказал:
– Пусть потеплеет до плюс десяти!
В глубине души, смешно сказать, надеялся: а вдруг получится? Оттепель сейчас не помешала бы. Хоть на пару часов. Очень уж замерз, а домой пока совершенно не хочется. Когда еще так погуляем.
Но теплее, конечно, не стало. Разве что совсем чутьчуть. Нос, по крайней мере, мерзнуть перестал, и к рукам понемногу возвращалась чувствительность. Впрочем, это можно было списать на совокупное действие всех употребленных в ходе прогулки напитков. В какой-то момент они просто обязаны были сработать. Так почему бы не сейчас.
– А еще пусть в ваших краях немедленно заведется птица шухшнабель, – неожиданно потребовал Юл.
– Кто-кто пусть заведется?
– Птица шухшнабель. Она же королевская цапля. По-арабски абу-маркуб, отец башмака. По-русски китоглав. Никогда не видел? Неудивительно. Они только в болотах Африки водятся.
– Как тебя туда занесло?
– Не занесло. Я шухшнабеля в зоопарке встретил, кажется, в Цюрихе. Отличается от прочих птиц примерно как жираф от остальных млекопитающих. То есть натурально инопланетянин. Воооот такенный клюв, – Юл убедительно развел руки в стороны. – Как с такой конструкцией можно взлететь – неведомо. Однако летает, факт. Меня от его вольера силой уводили, любовь с первого взгляда. Поверь на слово, дружная стайка таких птиц украсит любой город. А уж Вильнюс и подавно.
Этому городу вообще все к лицу.
– Ладно, хорошо. Пусть у нас будет птица шухшнабель, – кивнул Томас.
И взмахнул Элькиной палочкой.
– Если уж возможна птица шухшнабель, значит, возможно вообще все, – решил Юл. – Поэтому четвертым пунктом у нас с тобой будет лестница в небо.
– Stairway to Heaven?
– Йес, сэр. Она же Лестница Иакова, мирадж Магомета, со следами Будды на нижней и верхней ступеньках. Лестница с горных небес, по которой ангелы и духи поднимаются в течение дня продолжительностью в пятьдесят тысяч лет