Обычно в этот день ходил под дождем – босой, без зонта, с непокрытой головой, наслаждаясь не только долгожданной прохладой, но и полной безнаказанностью: в этом мире чокнутых календарей рухнула большая часть причинно-следственных связей, и простудиться было теоретически возможно – но только на один вечер, а потом наступало очередное утро давно прошедшего дня, где парадоксальной будущей вчерашней простуде не было места.
Но на сей раз решил пересидеть ливень под яркожелтым тентом кафе – просто для разнообразия. И, уже сделав заказ, увидел за соседним столиком сизоволосую женщину. До сих пор в этот день ее не встречал, а она вон где, оказывается, отсиживается. И почему-то без кошки, хотя самый конец июля, и кошка, по идее, должна быть с хозяйкой. Где же кошка?
– Где же кошка?
Понял, что спросил вслух, и так смутился, что закрыл лицо руками. Но тут же сообразил, что этот нелепый беспомощный жест даже хуже бесцеремонного вопроса, и убрал руки. И увидел, что женщина улыбается.
– Так и знала, что вы в нее влюбились, – сказала она. – Несколько раз шли нам навстречу и тааак смотрели. Я ее теперь дразню: «Это твой поклонник, Бите», – а она делает вид, что ей плевать. Потому что принцесса и гордячка. Но на самом деле очень довольна.
Улыбнулся в ответ. Сказал:
– Извините меня, дурака. Я нечаянно спросил. Само вырвалось.
– Бывает, – кивнула женщина. – А кошка сегодня дома, потому что больше не жарко. Она не то чтобы большая любительница прогулок. Но сидеть в нашей мансарде в жару невозможно. Под раскаленной крышей как в духовке! Именно этого мы с Бите при съеме жилья и не учли. Я ее, бедную, сперва просто поливала из лейки, а сама не вылезала из душа. Но этого оказалось явно недостаточно. Пришлось эвакуироваться и шляться по улицам до позднего вечера. Ну вроде теперь все позади.
Сказал:
– Да, август будет довольно прохладный. – И поспешно добавил: – По прогнозам.
Сказал:
– Я на самом деле так рад, что заговорил с вами.
Сказал:
– Меня зовут Марк. Хотя это, конечно, совершенно неважно.
– Очень даже важно. Должна же я знать имя поклонника моей кошки.
– Осталось выяснить, как зовут вас. Просто для полноты картины.
– Бета. То есть Беата. Но букву «а» я изъяла еще тридцать лет назад. Как только выучилась говорить. Помоему, «Бета» – это больше про меня. «Беата» – какаято другая девушка. Ласковая блондинка. Белокожая, с нежным персиковым румянцем. Чуть-чуть полнее, чем сейчас модно, но ей это идет. Настоящая польская красавица. А не взъерошенный воробей вроде меня.
Невольно улыбнулся. Загорелая, темноглазая с сизыми от выцветшей краски, мокрыми от дождя волосами она и правда немного походила на воробья.