Сказки старого Вильнюса II (Фрай) - страница 75
«Неплохо» – это было слабо сказано. От тоски, навалившейся еще в конце февраля и с тех пор ни на миг не ослаблявшей хватку, остались лишь воспоминания. Малоприятные, честно говоря. Но какая разница, если сейчас ее нет. «Это потому что я веду себя как дура, – сообразила Юта. – У дураков не бывает депрессий, вот в чем штука. Надо иметь в виду на будущее. Пригодится».
Тротуар под ногами дрожал и переливался, улица текла, как течет река – стремительно двигаясь вперед и одновременно оставаясь на месте. Один из мужчин, куривших возле бара, выбросил сигарету и стал взлетать неторопливыми рывками, как воздушный змей. Второй открыл было рот, явно намереваясь спросить: «Ты что творишь?» – но в последний момент передумал, рассмеялся, стал прозрачным и дрожащим, как мыльный пузырь, взмахнул радужной рукой и исчез. Девочки-студентки одна за другой взрывались фейерверками, а потом подолгу, с нескрываемым наслаждением собирали себя заново из разноцветных искр; какой-то серьезный мальчишка смотрелся в живот приятеля, как в зеркало, деловито примеряя все свои лица по очереди, одно за другим. Зацвели выставленные на улицу столы, к ним, как котенок ластилась лужа, из окна на третьем этаже выглянула любопытная драконья морда, в небе появился первый поющий шар, зальели стеклянные пцы, свеллые тройсеры, как всегда, запрайтились в хуух – кошмар закончился, все наконец-то стало хорошо, вернее, просто нормально. Понятно, логично, привычно непредсказуемо и абсолютно осмысленно, спасибо, Господи, я снова дожила до этого дня.
Юта привычным жестом испепелила ставший ненужным картонный стакан, посмотрела на свои ладони – огненную и ледяную. Подумала: «Интересно всетаки, какой смысл в этих долгих периодах существования без памяти о себе?» Потом, впрочем, вспомнила, какой в этом смысл. И вообще все.
Скомандовала: «Срочно за работу, смотри, что тут творится». Наскоро перечертила несколько искривившихся линий мира, оборванную связала крепким узлом – теперь небось срастется. Решила заодно заняться собой, сколько можно откладывать, сапожник без сапог – это даже не смешно. И осторожно, стараясь не погасить, остудила один из семнадцати звонов небытия над своей левой бровью, чтобы не докучал потом, когда снова наступит штиль. А покончив с делами, вошла в то течение, где восхитительный хаос бытия более-менее упорядочен – ровно настолько, чтобы две подружки могли посидеть в кафе, не беспокоясь о том, во что секунду спустя превратятся под ними стулья.
…В первый момент подумала, что Тали еще не пришла, потом поняла, склонилась над зеркальным столом и укоризненно покачала головой, дескать – ну что ты вечно дразнишься, как маленькая.