— Не спеши, дурочка, еще набегаешься. Жизнь твоя охотничья только начинается, — успокоил ее хозяин.
Он теперь отчетливо представлял все, что произошло в его отсутствие. Голодную рысь привлек к избушке запах крови. Вероятно, долго сидела она на дереве, потом, перескочив на крышу, всю ночь лежала там, наблюдая за собакой, отчего образовалась ямка в снегу. А под утро, не выдержав голода, хищница прыгнула на оленину, но Тайбола не отдала хозяйские припасы. Рана у нее постепенно зажила, и собака еще больше привязалась к хозяину. И когда перед тем, как отправиться с заимки домой, Алексей пошел снять ловушки, чтобы живность зазря не погибала весною и летом, он взял с собой Тайболу.
Она бежала сзади, но вдруг сорвалась и размашистым карьером пронеслась мимо. Помчалась вверх по склону сопки и вскоре залаяла отрывисто, яростно и призывно. Алексей впервые услышал ее голос — звонкий, азартный.
Тайбола лает! Это наполнило радостью и гордостью сердце охотника. Он рванулся на зов собаки, а та со злобным азартом гнала на него небольшого медведя: то ли это шатун был, то ли талые воды рано подняли его из берлоги.
При виде хозяина собака подскочила к медведю, вцепилась в гачи — длинную шерсть на звериных ягодицах — и стала рвать их, захлебываясь яростью. Мишка крутился волчком, спасаясь от укусов и стараясь поймать наседавшую Тайболу, но та ловко и проворно увертывалась.
Не хотел убивать тощего медведя охотник, но и опасался отпустить зверя: можно притупить охотничью страсть собаки. Ему, охотнику-промысловику, как дважды два ясно: в помощниках ему надо иметь медвежатницу, а у топтыгина, видно, судьба такая. Колыхнулись к плечу вороненые стволы, грохнул выстрел, и в тот же миг взвился в прыжке и тут же рухнул на землю оплошавший медведь: отвлеченный собакой, он не заметил вовремя целившегося охотника.
Убедившись в смерти врага, Тайбола взвигнула, даже восторженно взвыла, что случалось с нею очень редко, и начала носиться от медведя к хозяину. И все норовила вскинуться на грудь Алексея и лизнуть его в лицо.
Он освежевал тушу медведя и большую часть мяса, подсолив и завернув в шкуру, погрузил на нарты. А остатки пустил на подкормку пушных зверьков и грызунов: горностаев, куниц, лисиц и мышей. По весне все они ищут пищу. Найдут — останутся кормиться. А за брачными весенними играми, глядишь, и окот. И уж осенью угодье будет богато пушным зверем.
Возвращаясь с зимовья с тяжело нагруженными нартами, Алексей любовно посматривал на бежавшую впереди собаку. Прав оказался старец Павел Пудович: пошла Тайбола за зверем, теперь на охоте не подведет. А что белку и тетеру не облаивает — знать, природой не дано.