Услышав эти слова, Обресков бросил бумаги и, окаменев лицом, отрешенно посмотрел на Орлова… «Что же он делает?..» В зале было прохладно, но из-под парика Алексея Михайловича выкатилась и побежала по виску капелька пота.
Опрометчивость графа ужаснула Обрескова! Крымский вопрос был наиважнейшим на этих переговорах — от его решения зависело дальнейшее продолжение или окончание войны. Начав негоциацию именно этого вопроса, Орлов, сам того не ведая, поставил весь конгресс на грань срыва: если турки задумали не отдавать Крым — они тут же могли прекратить негоциацию.
Обресков метнул тревожный взгляд на Османа.
Тот был невозмутим — ответил Орлову спокойно:
— Надобно прежде доказать: татары ли были причиной сей войны?.. У нас на этот счет другое мнение.
— История показывает, что Порта и с нами, и с другими окрестными народами по большей части из-за татар в ссоры и войны приходила. Именно они, татары, своей хищностью и необузданным своевольством всегда были первыми оскорбителями доброго соседства и зачинщиками неприятельств.
— Я согласен — они народ неспокойный. Но мой сиятельнейший султан содержал татар в тишине.
— Э, нет, — возразил Орлов. — Сама Порта многократно признавалась, что часто и в мыслях не имела разрывать мир и покой, но не находила прочных средств к крепкому их удержанию.
— Старые обиды не должны служить причиной новых, — здраво ответил Осман.
— Но ежели вы сами согласны, что сей народ требует надежной узды, то кто же может попрекнуть Россию, что она ныне принялась за исправление сего зла в самом его начале?
— Это каким же способом? Уж не покорением ли Крыма вооруженной рукой?
— Нет, не рукой, — крепясь, чтоб не сорваться на крик, сказал Орлов, — а переменой самого бытия татар. И собственным их обязательством жить в тишине, покое и добром соседстве со всеми окрестными державами.
— Бытие татар не столь опасно, чтоб его переменять.
— Ошибаетесь, любезнейший! Разве вам не известны злодеяния, которые они учинили более трех лет назад, вероломно вторгнувшись в границы Российской империи?
— Известны, — кивнул Осман. И тут же съязвил: — Они беспорядками своими походят на ваших запорожцев… Однако впредь мы намерены строже наказывать их за проступки и содержать в таком повиновении, какое не доставит России большого беспокойства.
Орлов замешкался с ответом: мудрый эфенди одной фразой свел на нет все его усилия.
— Хочу напомнить достойным послам, — вступил в разговор до этого безмолвный Обресков, — что, покорив Крым, мы могли использовать право завоевания и истребить всех татар как людей, прежним их поведением помилования недостойных. Или, землю и города опустошив, их самих пленить и в неволю в наши дальние провинции отправить. Все находилось в руках ее величества!.. Но моя человеколюбивая государыня ни первого, ни другого не сделала. А по собственной их татарской просьбе даровала им вольность и независимость.