— Вы не первый, кто Алешку нахваливает…
Впрочем, еще одну викторию Василий Михайлович воспринял с нескрываемым злорадством. После долгой осады пятнадцатого сентября Петр Панин штурмом взял крепость Бендеры, обильно полив стены и подступы к ним солдатской кровью. Погибших солдат было жаль, но эта жалость отступала на второй план по сравнению с очевидным падением авторитета Панина.
В озябшем, иссеченном дождями, затуманенном Петербурге победу генерала под Бендерами — против его ожидания — восприняли холодно.
Екатерина, правда, поначалу обрадовалась очередному поражению турок. Но когда Захар Чернышев, насупив разлетистые брови, прискорбно и правдиво доложил о числе погибших за время осады (6236 офицеров и солдат — пятая часть армии!), императрица, привыкшая к блистательным, с малыми жертвами сражениям Румянцева, не на шутку вспылила.
— Граф, видимо, задумал всю армию под бендерскими стенами положить! — воскликнула она, загораясь гневным румянцем. — Чем столько потерять — лучше бы вовсе не брать Бендер!
Захваченные трофеи — пушки, знамена, несколько тысяч пленных — восторга у нее не вызвали.
— Я ими свои полки не наполню!.. Басурманы мне русских солдат не заменят!..
И пока в лучших петербургских домах недруги Панина состязались в остроумии, обсуждая его полководческие способности, Екатерина ответила Петру Ивановичу кратко и сухо: одной строкой поблагодарила «за оказанную в сем случае мне и государству услугу и усердие» и наградила Георгиевским крестом I степени.
Отводивший армию на зимние квартиры Панин получил высочайший рескрипт в крепости Святой Елизаветы, где остановился на несколько дней: хотелось немного отдохнуть от унылых и изнуряющих маршей. Сдерживая волнение, он сломал печати на пакете; взгляд торопливо побежал по каллиграфически выписанным строчкам, замер на знакомой размашистой подписи Екатерины.
«И это все?.. — Петр Иванович повертел в пальцах рескрипт, как будто от этого могло измениться его содержание. — Бездарный Голицын за проваленную под Хотином кампанию получил фельдмаршала[14]. А здесь Бендеры! И только орден?..»
Остаток дня Петр Иванович делами не занимался — ходил мрачный, подавленный. А вечером в спальне, при свечах, торопливо царапая пером бумагу, написал Екатерине лаконичное письмо, в котором, сославшись на подагрическую болезнь, попросил отставку. Он полагал, что этот демарш (вместо благодарности за орден — прошение об увольнении со службы), пусть даже под благовидным предлогом, должен произвести впечатление на Екатерину. Да и брат Никита, верно, слово замолвит на Совете, что негоже обижать генерала, взявшего такую сильную крепость.