– Какой доверенности? – рассеянно спросил Эдмунд, по-прежнему избегая взгляда брата.
– Старой доверенности, которую выдал ему барон Гейдек, как твой опекун, от твоего имени, она уполномачивала его совершенно самостоятельно управлять Эттерсбергом. Неужели он по-прежнему пользуется ею?
– Да, вероятно, потому что я не потребовал ее обратно.
– Как можно быть таким неосторожным и оказывать доверие человеку, которого ты сам считаешь ненадежным! По всей вероятности, он постыднейшим образом злоупотребил им, или, может быть, тебе известно, что треть твоих лесов должна быть вырублена и продана?
– Вот как? Когда же это будет? – спросил Эдмунд все так же рассеянно.
По-видимому, это известие не произвело на него никакого впечатления.
– Да опомнись же! – воскликнул Ос-вальд. – Если тебе ничего не известно об этом, если это происходит без твоего согласия, так ведь обман налицо. Покупная сумма – настоящая насмешка – должна быть выплачена наличными деньгами, и, прежде чем все откроется, управляющий надеется присвоить их. Я узнал об этом совершенно случайно и тотчас же поспешил сюда, чтобы предупредить тебя о страшных убытках.
Эдмунд провел рукой по лбу, словно ему было трудно собраться с мыслями.
– Да, это очень мило с твоей стороны. Так ради этого ты и приехал? Ну, мы можем поговорить об этом в другое время.
При виде такого полного безразличия изумление Освальда росло, но еще больше вызывало недоумение застывшее выражение лица молодого графа, который со своими мыслями, видимо, витал где-то совсем в другом месте.
– Эдмунд, разве ты не слышал, о чем я говорил тебе? Дело в высшей степени важное и не терпит ни малейшего отлагательства. Ты немедленно должен объявить доверенность недействительной, иначе тебе придется признать договор, который совершенно опустошит твои леса и принесет майорату непоправимый ущерб.
– Майорату? – повторил Эдмунд, из всей речи Освальда, казалось, уловивший только одно это слово. – Да, конечно, здесь не должно быть причинено убытков. Освальд, возьмись за это дело сам, все равно ты уже начал им заниматься.
– Я? Как я могу распоряжаться в твоем имении, когда ты сам находишься здесь? Я при-ехал предупредить тебя и открыть глаза на обман, но действовать должен ты; ведь ты – владелец Эттерсберга.
Лицо графа дрогнуло, словно от скрытой муки, и его глаза со страхом опустились перед изумленным и вопрошающим взглядом двоюродного брата. Он крепко сжал губы и промолчал.
– Ну что же? – после некоторого молчания спросил Освальд. – Ты велишь позвать управляющего?
– Если ты находишь необходимым.