Гильдерштейн помолчал и закурил.
- В газетах пишут, что в давке пострадали жена пэра и две богатые дамы из Южной Америки. И они не преувеличивают. А дочке шведского посла порвали платье и сломали лодыжку.
- Черт побери!
- Это вероломный удар в спину, Чарльз, заранее спланированный и коварный.
- Кого-то задержали?
Гильдерштейн мрачно покачал головой.
- Никого. Как только началась общая свалка, все незаметно ускользнули. И никаких следов, представляете?! Остались только американцы, они люди известные: Бэтмен, Льюис... Но они утверждают, что протестовали в порыве возмущения, и возможно, это в самом деле так. Полагаю, они тут ни при чем.
- Значит, вас обложили со всех сторон, - протянул Худ.
- Похоже. И это только начало.
Худ только что вернулся из Соединенных Штатов. Пришлось вылететь туда пару дней назад, когда в "Кристби" впервые высказали сомнения по поводу лота, вокруг которого поднялся такой ажиотаж.
Шкатулка слоновой кости размером тринадцать дюймов на семь была исключительным раритетом, соединяя два различных стиля: поздний романский и ранний византийский. Это делало её связующим звеном между двумя эпохами искусства. Слухи о ней дошли до "Кристби" из Нью-Йорка. Владельцем шкатулки оказался американец греческого происхождения, некто Контос, из Инглвуда, штат Флорида. Отставной шестидесятилетний брокер охотно показал её нью-йоркскому агенту "Кристби". Тому удалось заставить старика сознаться, что куплена "эта штука" была у старьевщика за десятку.
Гильдерштейн протянул Худу пачку, тот кивнул и достал сигарету.
- Но кто за всем этим стоит?
- Кто бы им ни был, он явно хочет нас уничтожить. Все прекрасно рассчитано и мастерски исполнено. Ведь появление шкатулки не сопровождалось обычными росказнями, что неизвестный коллекционер решил расстаться с жемчужиной своей коллекции. С таких историй начинаются все грандиозные аферы. Вначале слухи, потом оказывается, что владелец желает остаться неизвестным, чтобы не платить больших налогов. Или до смерти боится ограбления. Или он иностранец, а из его страны запрещен вывоз антиквариата. Или не хочет, чтобы пошли слухи о его финансовых проблемах... Или распродажа коллекций обанкротившегося частного музея...
Ну, разумеется, всегда есть куча документов. Вон в том шкафу целая полка каталогов частных коллекций, все фальшивые. А иногда - находка "только что с раскопок". Если мошенник увидит, что его подделки расходятся не хуже, чем самоделки Доссена, Ван Меегерена или Рухомовского, будьте уверены - "уникумы" начнут появляться один за другим. А в нашем случае ничего подобного! Вещь единственная и неповторимая. Но какой тонкий расчет: чтобы добиться успеха, умнее всего изготовить "связующее звено" - вещь ожидаемую, но ещё не обнаруженную. Вроде той самой шкатулки.