Прямо перед носом Владимира Александровича на дорогу со стороны набережной вылетел тот самый темно-синий автомобиль. Кто сидел за рулем, было непонятно – но этот кто-то явно спешил. Обдав неожиданного пешехода веером мокрой грязи, машина влилась в общий поток и, не снижая скорости, удалилась на север.
– Во, коз-зел… – Приходилось одновременно чистить заляпанную одежду и воспроизводить в памяти комбинацию цифр и латинских букв на номерном знаке. Впрочем, это дало возможность оглядеться по сторонам, – судя по следу и простейшему расчету времени, «бьюик» успел заехать за ближние развалины какого-то гидротехнического сооружения, немного там постоял и вернулся на трассу.
Существовал, конечно, вариант погони за таинственным «бьюиком», но Владимир Александрович просто-напросто устал – поэтому пошел по пути наименьшего сопротивления. Спустившись на грязный песок, он направился к берегу… Шерешевин лежал в воде, между двух бетонных столбов – лицом вниз и пробитым затылком к небу.
Даже доктор не требовался – живые так не плавают.
Подняв руки над головой, майор милиции Виноградов двинулся навстречу приближающимся автомобилям с вооруженными людьми. Было бы глупо бежать или сопротивляться…
Неважно, какого цвета кошка, – лишь бы она хорошо ловила мышей.
Дэн Сяопин
– Так что будем из тебя делать героя!
– Может, не стоит…
– В тюрьме, что ли, понравилось? – Юмор ушастого всегда носил оттенок слегка специфический, а последнее время и вообще… Владимир Александрович не всегда уже понимал, когда собеседник говорит всерьез, а когда шутит.
– Нет, в тюрьме плохо… Даже там – у них!
– Били?
– Нет, только при задержании один какой-то ухитрился, промеж ног заехал. И то потом извинялся.
– Да ты что! – Хозяин бункера всплеснул руками. – Приличные люди… Права зачитали, адвокат приехал?
– Все как положено. – Теперь, по прошествии времени, события в Южном Бронксе воспринимались в некотором романтическом ореоле. – На допросах кофейком поили. С кормежкой тоже четко, по расписанию. Главное – бумага туалетная, и щетку зубную выдали. Я хотел на память забрать, но постеснялся.
Собственно, за решеткой он пробыл всего чуть больше суток, но и этот эпизод теперь из биографии не вычеркнешь.
– Повезло тебе!
– Это верно… – При ином стечении обстоятельств на Виноградова запросто могли бы навесить труп Аркадия Борисовича.
– Я так, правда, и не понял, с какого момента они вас пасли. От гостиницы?
– Раньше! Когда при обыске у той девицы кассету нашли, с прослушкой телефонного разговора. Там этот липовый Брайбер сам себя назвал, и голос его был… Мне Макдаффи, специальный агент из русского отдела, перед расставанием признался, что чуть башку себе не расшиб от досады.