– Ну и? – спросил инспектор.
– Не говорите под руку.
Ладно, просто теплую шаль.
Опять ничего.
– Не получается? – осведомился надоеда.
Черт. Наверное, чтобы сотворить одежду, нужно какое-то особенное колдовство.
Последняя попытка – пусть хотя бы простое одеяло. Коричневое в белую клетку. М-да.
Инспектор хмыкнул.
– Слушайте, с чего вы взяли, что мне вообще холодно! Утро ужасно теплое! – огрызнулась я и пошла себе быстрым шагом по дорожке к озеру.
Он догнал меня через несколько секунд и протянул мне свой полосатый пиджак:
– Вы сами сказали. Вот, накиньте.
Я смягчилась:
– Вы замерзнете.
– Утро же теплое, – улыбнулся он, и мне пришлось надеть пиджак. А этот инспектор может быть довольно милым.
– Похоже, ваш жених и Весловская улетели на ступе, – сказал он.
– Да.
– В неизвестном направлении.
– Да, – грустно согласилась я.
– А значит…
– Мы их не найдем?
– Почему? Найдем. Нам нужна еще одна ступа. Но найти ее в наше время будет, пожалуй, проблематично. Даже ведьмы старшего поколения пользуются ими очень редко. А молодые даже управлять не умеют. Мелисса меня удивила, признаюсь.
Я вспомнила, как мать Орхидеи вчера говорила о молодежи то же самое.
– Кое-кто прилетел в гости на ступе, – сказала я.
– Правда? В таком случае нам очень везет.
– Наверное, – сказала я. Зачем ему вторая ступа?
– А где эта ступа? – вдруг спросил он.
– Не знаю… Какая разница?
– Вряд ли ее заперли где-то, как была заперта ступа Маргариты Петровны. Разве Мелиссе не проще было взять ступу гостей?
Я вспомнила, что говорила старушка в лиловом – мать Орхидеи:
– А эта ступа под замком. Какое-то слово секретное нужно.
– Ах, вот как… Видимо, это слово держится в большем секрете, чем ключ к сараю… И кто же из гостей прилетел на ступе? – спросил он.
– Орхидея со своей мамой.
– О, – сказал инспектор немного смущенно. Похоже, ему было неудобно, что он вел себя за завтраком как дурак. Потом он вдруг воскликнул: – А вот и она!
Навстречу нам по дорожке шла Орхидея.
Бондин сразу заговорил с ней о ступе. Орхидея понимающе покивала и сказала:
– Надо у мамы разрешения спросить. Она ее хозяйка.
– Ясно, – сказал Бондин. – А где вы оставили ступу?
– Там, возле заборчика, – махнула она рукой. Потом сказала: – Да, инспектор, к вечеру вам надо отпустить меня или маму на ферму – у нас там скотинка, которую надо утихомирить, а то она дом спалит.
– Понял, – кивнул инспектор.
Что он понял? Что «дом спалит» – это она, разумеется, фигурально? Что за скотинка такая?
Но не успела я спросить об этом, как Бондин обратился к Орхидее:
– А вы Весловских, соседей, давно видели? В толпе, – он кивнул на озеро, – их не было.