Обиженный взгляд Триона был мною полностью проигнорирован. А что? Я вела себя вполне прилично, а обморок – вполне допустимая дамская слабость! В общем, через пять минут нас с Тори, поминутно извиняясь, провожали в западное крыло дворца, отведенное для делегации дроу. По пути я с огромным удовольствием рассматривала сказочной красоты гобелены, мозаику, картины и огромное количество цветов. Похоже, история этих дивных растений насчитывает века селекции и магии, а также говорит о несомненно отличном вкусе их создателей. Большие стрельчатые окна открывали вид на город. Сразу захотелось забраться на крышу, чтобы увидеть всю эту красоту с высоты птичьего полета.
Нам с Тором, как дамам, выделили общие покои, состоящие из нескольких комнат. Сразу за холлом была очень светлая гостиная, украшением которой служили небольшой камин, выложенный светло-голубыми, серебристыми и аквамариновыми изразцами, два очень правдоподобно выполненных гобелена – с единорогом и парящем в небе золотистым драконом – и множество различных подушек и подушечек, разложенных на мебели и полу. Напротив входа находилось большое окно с выходом на балкончик. Две двери вели в спальные комнаты. Как только служанки и сопровождавший нас рыжик ушли, мы с Тором, издав вопль команчей, рванули осматривать предоставленные нам помещения. Ванну я предусмотрительно застолбила первая.
Завернувшись в огромные полотенца, мы лениво доедали остатки шикарного и далеко не «легкого» ужина, когда входная дверь распахнулась, являя нашим взорам разъяренного темноэльфийского принца. Следом за ним шел ухмыляющийся Оллеро. По глазам Триона поняла, что сейчас нас будут убивать!
– Трион, а ты уверен, что нам стоило оставаться? – опасливо уточнила я, принимая низкий старт. В полотенце, конечно, особо не побегаешь, но, если жить захочешь, и не такое сделаешь.
Дроу покосился на меня с явным отвращением, плюхнулся на диванчик, скинув на пол горку расшитых бисером подушечек, и устало вытянул ноги.
– Лейна, скажи, что я тебе сделал, а? На меня смотрели как на изверга!
Расстегнув верхние пуговицы кожаного колета, Трион протянул руку и цапанул с блюда остывшую птичью ногу, на пару мгновений опередив Оллеро. Посол обиженно покосился на своего принца и перенес внимание на чудом уцелевший шницель. Развалившись в весьма неблагородной позе рядом с другом, посланник темноэльфийского короля ухватил второй рукой кувшин с вином и подмигнул мне:
– Не обращай внимания на его бурчание, принцесса! Нам просто «давили на психику», стараясь прощупать, насколько мы готовы прогнуться. А Трион обиделся, что пришлось выдерживать этот прессинг в гордом одиночестве.