Даже краткий и сбивчивый этот рассказ привел в совершенное потрясение обоих слушателей, и они сразу же принялись разрабатывать план дальнейших действий. Хамфри готов был идти немедленно к Освальду Патриджу, а Пабло послали домой предупредить сестер, что в лесу скрывается банда разбойников.
– Теперь, Хамфри, – продолжил Эдвард, – нужно решить, как мы поступим с мальчиком. Здесь без нас ему оставаться нельзя ни минуты.
– Кстати, а где он? – полюбопытствовал брат.
– Вроде бы еще спит, – предположил Эдвард. – А решать нам с тобой нужно вот что: ты пешком собираешься к Освальду или на Билли? Видишь ли, я не хочу забирать мальчишку с собой, прежде чем увезу отсюда все, что принадлежит им с отцом. А это я смогу выяснить только после того, как он проснется. К тому же я знаю, что в доме есть деньги, и мы непременно должны их найти, чтобы они наверняка у него остались.
– Ну, тогда я, конечно, пойду пешком, – сказал Хамфри. – За повозкой-то надо домой возвращаться. Пока туда да обратно, полдня пройдет, и Освальд с хранителем сегодня уже ничего не узнают. Так что я прямо сейчас на своих двоих к ним отправлюсь, а Пабло пригонит тебе повозку, и ты отсюда на ней все вывезешь, прежде чем они явятся завтра утром со мной. Насколько я понял из твоих слов, отец мальчишки был роялистом, а значит, его имущество вполне могут конфисковать в пользу Парламента.
– Ну, тогда поспешите каждый в своем направлении, а я останусь здесь с мальчиком, и мы подготовимся к переезду, – подвел итог их краткому совещанию Эдвард.
Мальчик уже не спал, но по-прежнему оставался в постели, пребывая в совершенно подавленном состоянии.
– Ну-ка давай, дорогой, поднимайся, – ласково, но настойчиво принялся расшевеливать его Эдвард. – Того, что случилось, увы, не вернешь, и если ты добрый христианин, то наверняка понимаешь: все мы смиренно должны принимать волю Господа.
– Ах, – горестно выдохнул мальчик. – Я прекрасно все это знаю и должен именно так себя и вести. Но до чего же мне тяжело. Я потерял отца, и сердце мое разбито, потому что он был мне единственным другом. Кто теперь будет меня любить и что ждет меня дальше?
– Я обещал твоему отцу заботиться о тебе, и это теперь мой долг, – отвечал ему Эдвард. – Мне бы и в голову не пришло нарушить данное ему слово, даже если бы он остался в живых. Теперь же тем более сделаю для тебя все, что окажется в моих силах. Просто доверься мне. Я ведь познал на собственном опыте, что значит попасть в беду и найти защитника. Ты будешь теперь жить со мной, моим братом и сестрами, и все наше станет твоим.