– Деньги нам Якоб оставил. – Эдвард отправился в его комнату и, найдя на дне сундука тяжелый кожаный мешочек, принес его в большую комнату.
Там оказалось шестьдесят с лишним золотых и еще множество серебряных монет.
– По-моему, это очень большая сумма, – сказал Хамфри. – Правда, я цен ни на что не знаю, но, должно быть, ее нам хватит надолго.
– Якоб сказал то же самое, – кивнул Эдвард. – А по поводу цен мы с тобой в одинаковом положении. Якоб ведь все это брал на себя. А теперь я даже не знаю, сколько за оленину могу запросить. Поэтому и надеюсь дождаться Освальда, прежде чем в Лимингтон ехать. Ладно, еще немного времени у нас есть. – И он вернул мешочек с деньгами на место.
Освальд у них появился спустя шесть недель после смерти Якоба.
– Ну, как там старик? – первым делом поинтересовался он.
– Мы похоронили его через несколько дней после того, как вы с ним разговаривали, – отвечал ему Эдвард.
– Того-то я и боялся, – вздохнул лесник. – Ну да мир его праху. Редкостный был человек. Рука-то твоя заживает?
– Да уже почти полный порядок, – перестал беспокоиться по этому поводу Эдвард. – Садитесь, Освальд, что вы стоите. Мне очень многое надо у вас спросить. Но сначала ответьте, почему вас так долго не было?
– На это ответ у меня простой. Мне помешало злодейское убийство, – мрачно откликнулся тот.
– Убийство? – не понял Эдвард.
– Умышленное и подлое, сэр, – прежним тоном изрек Освальд Патридж. – Негодяи Круглоголовые обезглавили короля. Законного нашего правителя.
– Как только они посмели? – выкрикнул в ярости Эдвард.
– Да вот ведь посмели, – скорбно развел руками лесник. – Мы тут, в глуши, мало знаем, что в мире творится. Непосредственно после того, как ты после пожара уехал, до меня дошел слух, что он в Лондоне и ожидает суда.
– Суда? – вне себя от негодования повторил Эдвард. – Да какое они имеют право? По законам нашей страны человека могут судить только равные положением и сословием. Кто среди них, интересно, равен ему?
– Видать, по их подлому мнению, его величество стал никем, – отозвался Освальд. – Как тут ни крути, мистер Эдвард, а это случилось. Хранитель спешно засобирался в Лондон. Вроде бы он был против смертоубийства и старался, как мог, помешать, но его не послушали. А уезжая, он мне наказал никуда из дому не отлучаться более чем на час, потому как дочка его там одна осталась. Вот я и не мог к вам никак приехать. Зато, пока он отсутствовал, Пейшонс получала от него письма и мне из них кое-что рассказывала. А именно все то самое, что я вам сейчас изложил.
– Освальд, а вы обедали? – спросил его Эдвард.