Пробудившись еще в совершеннейшей тьме, он был намерен тихонько уйти, никого не тревожа, но Хамфри, единственный из домочадцев, проснулся одновременно с ним, накормил его завтраком, а после пошел чуть-чуть проводить. Когда они распрощались, он было уже повернул обратно, когда ему вспомнилось, что он уже несколько дней не наведывался к своей ловушке для скота, и так как она находилась близко от того места, где он расстался с Освальдом, решил прямо сейчас и проверить ее.
Полянка открылась ему в предрассветных сумерках, но даже сквозь них он заметил, что настил из веток над ямой разрушен. Вывод следовал только один: в ловушку кто-то попался. Тьма мало-помалу рассеивалась, но Хамфри нужно было дождаться настоящего света, чтобы увидеть хоть что-нибудь на дне ямы, – оттуда пока лишь он слышал хриплые вздохи вперемежку с глухими стонами. Это не очень-то походило на корову или быка, и мальчик встревожился. Когда же чуть погодя он смог наконец разглядеть на дне человеческую фигуру, его объял настоящий ужас.
– Есть там кто живой? – в отчаянии прокричал он вниз.
Ответом ему был тяжкий стон. Тот, кто свалился в его ловушку, мог за такое время погибнуть от жажды и голода. К счастью, он вроде бы еще жив, но надолго ли его еще хватит? Все это пронеслось в голове у мальчика за одно лишь мгновение, и он кинулся в заросли, где у него была спрятана лестница. Осторожно спустившись по ней на дно ямы, Хамфри увидел не по сезону легко одетого мальчика, неподвижно лежавшего лицом вниз. Хамфри, перевернув его, попытался нащупывать пульс. Вздох облегчения вырвался у него. Пульс еще бился. Мальчик издал тяжкий стон и открыл глаза. Хамфри задумался, в силах ли будет поднять его на своих плечах вверх по лестнице. Мальчик, однако, был так истощен, что он вполне с этим справился и, оставив его на краю ловушки, побежал к находившемуся неподалеку ручью, откуда принес в шляпе воду. Мальчик принялся жадно пить, после чего ему явно сделалось лучше. Хамфри сбегал еще за водой, которой обмыл ему лицо и виски. Мальчик обрел дар речи и попытался произнести что-то шепотом, однако язык его Хамфри был непонятен, и он перешел на жесты, коими дал понять бедолаге, что сейчас уйдет, но очень скоро вернется. Тот, похоже, вполне его понял, а Хамфри бросился со всех ног домой, где, немедленно вызвав во двор Эдварда, поведал ему о происшествии, одновременно успев запрячь Билли в повозку. Старший брат его выслушал и, исчезнув на миг за дверью дома, появился оттуда с кувшином молока и лепешками, после чего они тут же поехали в лес.