И тем не менее за последние годы они потеряли один из двадцати кораблей и едва не потеряли второй (в последнем случае капитан успел выполнить расцепление и спасти рубку управления).
Несмотря на все ухищрения и предосторожности, работа в команде форвардеров считалась самой опасной. Эта работа состояла в том, чтобы прокладывать свой путь в глубине скопления, искать там астероиды, достаточно насыщенные минералами, и направлять их под луч станции. Основная сложность состояла в том, что карту всего скопления было сделать невозможно – астероиды постоянно сталкивались и разбивались. Пути между ними, которые только что казались совершенно безопасными, могли в мгновение ока превратиться в смертельный капкан. Ни один компьютер не был способен просчитать достаточно безопасный маршрут. Поразительно, но там, где сдавались мощнейшие системы просчета вероятностей, справлялась человеческая интуиция. Пользуясь одной интуицией и жизненным опытом, кажется, даже с закрытыми глазами, капитан корабля форвардеров указывал направление, часто прямо в самую гущу астероидов. И будто с помощью каких-то сверхъестественных сил горы расступались.
В каждой команде форвардеров было десять капитанов, сменяющих друг друга раз в два с половиной часа. Эта работа требовала непрерывной ежеминутной концентрации. Научить управлению кораблем не могло ничто, ни один симулятор, никакие тренировки. Если один из капитанов не мог исполнять свои обязанности, существовал лишь один способ найти замену – если оставшиеся девять единогласно выбирали кандидатуру новичка. Если хотя бы один отказывался с ним летать – кандидатура снималась.
Некоторые корабли не могли найти замену годами, летая с неполным составом. На одном корабле это привело к бунту в команде, и полеты вообще пришлось прекратить.
О командах форвардеров ходило огромное количество слухов. Корабль уходил в глубь скопления минимум на полгода (команда отдыхала на станции только один месяц) и потом снова исчезал в астероидном рое. Раз в неделю один из кораблей причаливал. Именно это и произошло сейчас.
Чуть покопавшись в памяти, Сирилл вспомнил название корабля – «Карфаген». За его командой ходила исключительно мрачная слава. Один раз их корабль затерялся в скоплении на целый год. Когда они появились на станции, по самым приблизительным предположениям, у них уже полгода как должны были закончиться резервы топлива и воздуха. Это при том, что ни криокамер ни спасательных шлюпок на кораблях форвардеров не было. Считалось, что потеря корабля накладывает несмываемый позор на команду. Расцепление защитных слоев – было единственным способом спасти хотя бы часть людей. Но даже в тот единственный раз, когда расцепление было успешно применено, команда бесследно пропала через несколько месяцев после возвращения. Некоторые говорили, что люди сами наложили на себя руки, не выдержав позора. Вполне возможно, что с ними расправились коллеги. После того инцидента многие команды форвардеров демонстративно отключили механизмы расцепления и положили их на мемориал по погибшему кораблю.