И вот ради этого он должен выжить?..
Да, должен!
Вынырнув на поверхность слизи – кто бы знал, чего ему это стоило, ведь это вовсе не морская водица, – он перевернулся на спину и, отталкиваясь от слизи ногами и здоровой рукой, вроде как поплыл, оставляя за собой алый след. Прошла вечность, потом еще одна вечность, а потом вечность вечностей, прежде чем он темечком уткнулся в изломанный и погнутый руль высоты, все еще торчащий над Фронтиром. Лишь только тогда он почувствовал запах копоти, жженой краски, масла и еще чего-то. Перевернувшись на живот – слизь держала его крепко, – Мазарид увидел, что дирижабль почти полностью погрузился в зыбкую твердь, а то, что еще было на поверхности, либо уже сгорело, либо пылало жарким пламенем, либо вот-вот загорится. Заставив себя не обращать внимание на капли раскаленного пластика, брызжущие на него от горящих остатков аэростата, – и без разницы, что под руками и ногами у него обжигающе горячо, одной язвой больше, одной меньше!.. – Мазарид влез в затянутый дымом пролом в рубке, благо высоко карабкаться не пришлось, и пол, еще недавно вставший вертикально, занял почти нормальное положение – на полу, впившись в него когтями лап, вполне можно было стоять.
– Прости. – Мазарид сбросил с кресла обезглавленный полосатый труп кэпа, чтоб из-под него извлечь спасательный ранец. В каждом дирижабле всегда есть хотя бы одна такая штуковина – под завязку заполненная топливом серебристая «подушка» из легкого сплава. Тут же, не теряя времени, майор надел ранец на спину и туго притянул к себе ремнями – так туго, что сломанную ключицу обожгло болью, в пробитой груди заклокотало и кровь чуть не хлынула изо рта.
Заискрив, обе горелки одновременно подожгли мелко распыленное топливо, выплюнутое форсунками в раскрывшиеся и завибрировавшие дюзы. Зацепив плечом край пролома и ободрав мех и кожу до кости, Мазарид успел вылететь из рубки за миг до того, как она с плеском ушла вглубь Фронтира. Вслед за ним метнулся вверх змееподобный отросток неизвестной Мазариду твари, но тут же втянулся обратно в мгновенно ставшую неподвижной гладь.
Перед глазами воспарившего майора – он летел, летел по-настоящему, сбылась тайная мечта! – устремилась к звездам черная стена, предел Разведанных Территорий, за которым скрылся ренегат Хэби. Больше всего Мазариду хотелось последовать за беглецом, но, как бы он ни брыкался и ни рвал когтями ремни, автопилот спасательного ранца – проклятое наследие Третьей мировой! – отказался изменить траекторию полета и взял курс на Минаполис, как это было заложено в его программе.