Сыч был уверен, что встретит нынешнего временного обладателя Кары на замковой площади, ведь у вора наверняка нет иммунитета к пыльце Родда, и потому следопыт искренне огорчился, когда добрался до могильника, в который превратилась прекрасная некогда площадь, и не обнаружил там даже намека на след Кары. Впрочем, смрад тут был такой, что… м-да… Летняя жара не церемонилась с нагромождениями трупов, а полчища жужжащих мух и их личинок, копошащихся в опустевших глазницах, ничуть не украшали побоище. Сыч много чего повидал за свою жизнь, но такое…
Внимательно глядя по сторонам и надеясь обнаружить вора до того, как с ним расправится Родд, Сыч медленно двигался в колонне марширующего на убой мяса, только лишь видом своим напоминающего людей. Передние ряды – в основном старики и женщины, – достигнув края площади, тотчас подвергались атаке частей тела Родда, похожих на древесные корни. Эти «корни» протыкали насквозь несчастных обитателей Моса, затем, будто иголка ткань, прокалывали следующие в колонне безмолвные тела, потом – следующие, и следующие, и так пока нанизанных не становилось достаточное, одному только Родду известное количество, и тогда унизанные еще живыми окровавленными телами «корни» – будто шампуры с кусками мяса на них – уползали на площадь, а их место занимали другие «корни», еще свободные от бремени.
Если спешащие на убой чистяки и понимали, какая участь их ждет, они никак это не проявляли, их лица оставались бесстрастными и неподвижными, даже когда их тела с вязким хлюпаньем дырявили. Мороз по коже от этих широко раскрытых, не моргающих глаз, от размеренно раздувавшихся ноздрей. Сыч вовсе не был надушенной цветочным парфюмом придворной дамой, но его передергивало от вида крупных зеленых мух, ползающих по щекам и лбам живых еще людей, руки которых были прижаты к бокам, а ноги расставлены на ширине плеч.
Где же Кара?!..
– Даринка, Селена, будьте рядом, не расходитесь! – вдруг услышал он из-за рядов тел, покорно ожидающих убоя.
Во-первых, все обитатели Моса потеряли дар речи под воздействием тонжерра. А во-вторых, Даринка и Селена. Так же звали женщин, на поиски которых отправился мальчишка-леший по имени Зил, до сих пор еще живой вопреки приказу князя. Сыч привык выполнять свою работу, но в Древе Жизни местные обитатели, называемые слугами, сумели как-то проникнуть в его сознание и внести в него изменения. От одной только мысли, что кто-то ковырялся в его сущности, менял ее по своему усмотрению, Сычу хотелось рвать и метать, убивая направо и налево. И, конечно же, ему хотелось – очень хотелось! – вернуться в Древо Жизни и залить его кровью от основания и до грибной шляпки, и плевать, что оно служит вместилищем всего смертоубийственного, что уничтожило Землю во время Третьей мировой! Однако слуги Древа обладали большей силой, чем следопыт Сыч, и могли вновь пленить его и внести непоправимые изменения в его сознание, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Тем более Древо Жизни и так пострадало из-за того, что слуги осмелились воздействовать на следопыта. Скоро слуги поймут, что Сыч отомщен, да-да, скоро поймут!..