— А разве мы этого хотим? — удивились дети. Даллас покраснела. Чане великодушно наложил вето на тему Гордона. С его помощью комната скоро приобрела безупречный вид.
Когда они закончили уборку, Даллас почувствовала неловкость, одна с Чансом и детьми. Чане взирал на нее безмолвно, но его напряжение передалось ей и заставило почувствовать себя виноватой. Наконец, когда дети ушли на кухню, он произнес:
— Дети сказали, что вы пригласили Гордона.
— А что, если и так?
— Если вам было одиноко, вам следовало прийти ко мне.
— Кто сказал, что вы можете дать мне то, что я хочу?
Его взгляд был темен и хмур.
— А что именно вы ищете?
— Это мое дело.
— Я сделаю его своим, — процедил он сквозь зубы.
Ее голос стал сладким, как сахарин.
— А я полагала, вы пришли посидеть с детьми.
Его губы сжались в тонкую линию:
— Это лишь одна из причин.
Когда дети вернулись в комнату, атмосфера в ней накалилась донельзя. Совершенно растерявшись, Даллас бежала от Кристофера в ресторан проверить, чем занимаются Пеппер и Оскар. Поскольку был вторник, посетителей в ресторане было мало. Оскар слушал мексиканские польки, нарезая картофель, а Пеппер флиртовала с фермером. Даллас знала, что Чане сидит в доме, и поэтому задержалась в ресторане, складывая салфетки, наполняя водой бутылки и между делом перебрасываясь репликами с Оскаром. Только увидев машину Гордона перед домом, она бросилась назад. И, отворив дверь, обнаружила в комнате обоих мужчин. Оба резко поднялись с кушетки.
— Разве она не прекрасна? — раздался густой, низкий голос Чанса.
Даллас знала: Чане в бешенстве оттого, что она уходит с Гордоном, но он умело скрывал свою ярость за фасадом непринужденного шарма. Для фермера он был превосходным актером. Он смотрел на нее взглядом собственника. Такой взгляд как бы говорил: она — моя женщина.
Почему он бывает таким невыносимым, таким притягательно заносчивым, таким неоднозначным и — так или иначе — таким опасным? Она имеет право позвать, кого захочет, не так ли?
Почему она все время думает о нем?
— Она прекрасно выглядит, — согласился Гордон без энтузиазма.
— Благодарю. — Трудно отвечать вежливо, если ты взбешена. Желая поскорее уйти с Гордоном, она направилась к двери.
И тут на твердом деревянном полу послышался неловкий топот сапог: Чане пронесся вперед, чтобы распахнуть перед ней дверь. Склонившись над Даллас, он улыбнулся глупо и завораживающе. И посмотрел на нее долгим — слишком долгим — страстным взглядом.
— Желаю вам хорошо повеселиться, — сказал он.
— Непременно, — огрызнулась она и добавила:
— Будьте осторожны в сапогах. Для фермера вы выглядите в них несколько неуверенно.