— За выполнение боевого задания, товарищ полковник.
— Конкретней.
— Привел «языка». Офицера штабного. При нем какие-то бумаги были… Вот за это.
— Неплохо, неплохо… — Он прошелся взад и вперед по блиндажу, как бы раздумывая, говорить дальше с Сашкой или не говорить. — Ты нам вот что скажи, герой. Хорошо ли знаешь эти места? Только не ври. Если не знаешь, скажи прямо.
Сашка прикинул: если скажешь «да», спросят откуда. Служил здесь, в забытой богом Ровлянщине? Ну и что? Многие служили. Его батальон стоял в лесу, от него до ближайшей деревни километров шесть с гаком. Не скажешь ведь, что в Озерках у него была зазноба — крутогрудая вдовушка Соня Довгань, что в Кудричах на свадьбе гулял однажды, а после не раз наведывался проверить, дружно ли живут молодые, не ссорятся ли…
— Не так, чтобы очень… Наше дело солдатское: куда пошлют…
Полковник с надеждой поднял на Сашку глаза.
— Уж будто ни разу в самоволку не смотался?
— Ни. — Сашкины глаза смотрели прямо. — Старшина посылал раз насчет картошки, так ведь это когда было. Да и пробыли мы там всего ничего, нагрузили бричку и обратно.
— А картошку у кого брали? — спросил Чернов. Он сидел в дальнем углу, и Сашка не сразу его заметил.
— То бесхозная, — как можно беспечней ответил Стрекалов, — бурты пооткрывали, а тут мороз…
— Выходит, добро спасали? — ехидно улыбнулся Чернов. Сашка сделал вид, что его обижает эта улыбка.
— Между прочим, не для себя старались, товарищ полковник!
— Как же, как же, понимаю… Название деревни, конечно, забыл?
— Забыл! — огорченно воскликнул Сашка. — Махонькая такая деревенька. А может, хутор…
— И дорогу не помнишь?
— Запамятовал, товарищ полковник.
Полковник, наклонив голову, слушал, задумчиво постукивая карандашом по столу. Лицо его было скучным.
— Значит, герой, ты нам ничем помочь не можешь… — Он бросил карандаш поверх карты. — Что ж, придется искать другого. Можешь идти.
Сашка стремительно повернулся на каблуках и… замер. Навстречу ему в низкую дверь блиндажа медленно вплывала серая генеральская папаха.
Офицеры вскочили, вытянулись по стойке «смирно», полковник шагнул вперед, коротко доложил.
— Здравствуй, Бородин, — сказал генерал, протягивая руку, — ну как твои подопечные? Опять затаились?
— Молчат, товарищ генерал.
— Плохо. — Генерал скинул бурку на руки подоспевшего адъютанта. — Очень плохо, Захар Иванович. На самом, так сказать, выгодном для них участке и такое упорное молчание. — Он оглядел офицеров. — И это когда у него каждая минута на счету! Что вы на это скажете, уважаемые? Вот ты, Бородин, что имеешь доложить по этому поводу?