— Эллиан, успокойся… — Берт уперся ладонью в грудь декана, остановив его, и повернул голову ко мне:
— А ничего, что ты сейчас сама прячешься за спиной демона, ведьмочка?
Я внимательно осмотрела спину куратора. И не только ее. И уверенно ответила:
— Вы не демон. У вас хвоста нет.
Тот поперхнулся.
— Ты куда там пялишься?
— На туда, где должен быть хвост, если вы демон, — я даже потрогала, чтобы убедиться и пояс штанов оттянула и заглянула туда. Хвоста не было ни капли. — Зачем врете? Чтобы я испугалась? Так декан по сравнению с вами гораздо страшнее. У него и хвост есть, я видела, зеленый такой, противный. Вы только не шевелитесь, пусть он сначала вас убьет, если что.
— Эллиан, ты где ее взял? — ошарашенно спросил Берт, прикрывая одной рукой место предполагаемого хвоста. — Верни обратно, срочно!
— Адептка, прекратите щупать куратора! — угрожающе прорычал декан.
Я демонстративно подняла обе руки вверх, но из-за спины недодемона не вышла.
— Я не щупала, а изучала! И врать не хорошо!
— У меня матушка — демон! — проревел Берт в свое оправдание. — У меня от нее характер и способности! А батя оборотень! Гризли!
Я вздохнула.
— Какая печальная наследственность…
— Ведьмочка, ты напросишься, я тебя сейчас декану сбагрю, раз ты его так боишься! — пригрозил куратор и попытался отойти в сторону, оставив меня нос к носу с василиском. Только я отрицательно замотала головой и намертво вцепилась в его куртку, сохранив за собой относительно безопасное место.
— Нет, Берт, это теперь наша общая проблема, — как-то злорадно ответил магистр Гадтер. И кивнул слегка ожившему Ниару. — Адепт, за мной, к ректору.
Тот, покачиваясь, неуверенно встал на ноги. Почти забытое чувство жалости и несправедливости всколыхнулось снова.
— Видите, до чего довели юношу? — я пальцем ткнула на адепта, лицо которого отливало зеленым цветом. — Он еле жив остался! Даже недодемон вмешался, а вы…
— Кто тут недодемон! — раздался грозный рык, но его проигнорировали и я, и василиск, потому что оба сверлили друг друга взглядом. Я, конечно, не видела глаз, но мимика была достаточно красноречивой, чтобы понять, что он обо мне думает.
Наконец, он ответил.
— Если вы позволяете одаривать себя подобными комплиментами, то я не терплю таких высказываний в своем присутствиии, — кажущееся спокойствие в голосе меня уже обмануть не могло. — Убийц я тем более не жалею, даже потенциальных. И применяю то наказание, которое сочту нужным.
— Можно же было мягче… — снова высунулась я.
— Некоторые понимают только силу, — отрезал он. И ехидно добавил. — А некоторые не понимают даже ее.