Думай, действуй и говори как лидер (Бухер) - страница 23

Люди, обладающие умением преподнести себя, чувствуют, что говорят. И это чувство передается через язык их тела. Как окружающие могут почувствовать их страсть?

• Лицо оратора «соответствует» словам – будь на нем улыбка, забота, смущение, удивление, возбуждение, разочарование или какая угодно эмоция.

• Поза оратора живая, выражает готовность перейти к действию, отвечать на вопросы, дать дополнительную информацию, спорить, перейти к другим значимым пунктам. Оратор стоит в позиции «готовности», вес перенесен на переднюю часть стоп.

• Жесты осмысленны и значимы. Руки оратора свободны. Страсть выражают не мелкие жесты, ограниченные пространством перед телом говорящего, а широкие, решительные – с размахом, вверх, вовне. Поднятие рук от плеча создает более мощный и всеобъемлющий жест, чем от локтя или от запястья. В целом чем больше помещение, тем более широких жестов оно требует. Не нужно оттачивать жесты – все получается естественным образом, когда вы испытываете сильные эмоции по поводу того, о чем говорите.

Так где состоится ваша следующая важная беседа? В лифте? За столом? В конференц-зале? На борту самолета? С помощью телеконференции? В ходе вебинара (интернет-конференции)? В коридоре? В учебной аудитории? В любой из этих ситуаций ваш энтузиазм при высказывании какой бы то ни было идеи повышает шансы увлечь окружающих. Короче говоря, страсть порождает искусство преподнести себя.

Доктор Инглиш, который в последние 20 лет был кардиологом моего отца, инстинктивно использовал язык тела в поддержку своих слов в двух разных случаях, чтобы добиться диаметрально противоположных результатов. Папа лег в больницу для обычной катетеризации сердца. Я говорю «обычной», потому что у него было пять шунтов, несколько стентов и электронный стимулятор. В его сердце должны были ввести краситель, определить местоположение и серьезность закупорки и отправить домой дожидаться, когда можно будет провести операцию.

В то утро во время этой обычной 45-минутной процедуры мы с мамой и сестрой сидели в приемной. «Как там?» – спросила я вышедшего к нам доктора Инглиша.

«Я не мог завершить. Я позвал другого хирурга, чтобы он вставил стент».

«А мы и не знали, что вы собирались сделать это сегодня», – сказала моя сестра.

«Выбора не оставалось. Он мог и умереть. И все еще может. Вена способна закупориться в любую минуту. У него осталась только одна доступная вена, и та открыта только на пятьдесят процентов».