– Простите! Не вы ли Томас Нильсон?
Он обернулся. Шатенка среднего роста, спортивного телосложения. Загорелая, в «тропическом обмундировании» сотрудника ИЦ Гарроты. Если бы не усталое выражение карих глаз, трудно было бы догадаться, что этой женщине за девяносто.
– Да, я Томас Нильсон, – сказал он. – А вы Викке Освальдовна?
Шатенка кокетливым жестом протянула гладкую коричневую руку.
– Ксенопсихолог Ужусенене, – представилась она. – Мне передали, что вы хотели меня видеть. Слушаю вас.
Нильсон с выражением беспомощности оглянулся.
– Простите меня, Викке Освальдовна, – пробормотал он. – Разговор у меня к вам долгий и серьезный… Не хотелось бы вот так… на солнцепеке…
Ужусенене ахнула, прижала ладони к щекам.
– Что же это я?! Хороша хозяйка… Пойдемте ко мне… я вас завтраком накормлю, за столом и побеседуем.
– К вам? – засомневался Нильсон. – Не знаю… удобно ли…
– Боитесь меня скомпрометировать, молодой человек? Напрасно, я уже вышла из этого возраста… Идемте, идемте!
Она подхватила гостя под локоток и повлекла к эскалатору. Они спустились на служебный уровень космопорта, миновали глайдерную стоянку, направились к корпусам Исследовательского Центра. По пути им то и дело попадались разные знакомые Викке Освальдовны. О чем-то спрашивали, советовались насчет применения каких-то треллингов, сетовали на застой в шестнадцатом секторе и хвастали прорывом в секторе тридцать девятом. Казалось, что гость и хозяйка никогда не доберутся до жилища ксенопсихолога. Но вот они обошли кубические здания биолабораторий, свернули на дорожку, которая вела к личным коттеджам сотрудников ИЦ.
Викке Освальдовна жила в домике, что стоял на берегу лагуны.
– Ступайте на веранду! – велела Ужусенене. – Там прохладно. я принесу вам чего-нибудь освежающего…
– Если вас не затруднит, джеймо, пожалуйста, – попросил Нильсон.
– Ни в малейшей степени, – откликнулась хозяйка.
Она исчезла в недрах коттеджа, а Нильсон поднялся на веранду, уселся в плетеное кресло и стал смотреть на Известковый Замок, охряной громадой возвышающийся на противоположном берегу.
Было прохладно и тихо, лишь ровный на пределе слышимости гул стоял в воздухе. Нильсон заметил радужное мерцание над лагуной, словно там танцевали мириады крохотных стрекоз. Вернулась Викке Освальдовна, поставила перед гостем бокал с джеймо и снова скрылась в доме. Нильсон взял бокал, пригубил. Вдруг гостю стало не по себе. Кто-то появился у него за спиной, медлительный, неуклюжий даже, но вместе с тем непередаваемо чуждый – не человек и не зверь. Нильсон услыхал хруст ракушечной крошки, которой были посыпаны дорожки на территории ИЦ, и ощутил запах. Скорее приятный… Растительный… Так пахнут лесные ягоды.