Вскоре начали поступать первые доклады оперативных дежурных. У Андрюши отлегло от сердца: все другие подопечные ГСП были на месте. Приободрившись, он приказал своим ребятам не спускать с «подкидышей» глаз, причем – своих собственных, а не электронных – и с чувством исполненного долга запустил процедуру ноль один. Неожиданных гостей, Гибсона и Янчевецкого, следовало принять по высшему разряду. Он почти уже заканчивал соответствующие сей процедуре манипуляции, когда сработала оперативная нуль-связь с планетой Курорт. Обескураженный оперативник сообщал, что врач-бальнеолог Мария Гинзбург только что отбыла на Землю.
Это сообщение сильно подпортило Андрюше наладившееся было настроение. Теперь он уже не ждал добрых вестей ни из Дальнего, ни из Ближнего Космоса. События последующих дней подтвердили все его самые худшие опасения. «Подкидыши» одни за другим покидали Периферию и высаживались на Земле. Работники ГСП показали себя на высоте. Все подопечные были взяты под наблюдение. Поселились они в разных местах, друг с другом не поддерживали никаких контактов. Вероятнее всего, подкидыши по-прежнему ничего не знали о себе подобных, а их почти одновременное «возвращение со звезд» было чистой случайностью. Статистической флуктуацией.
Убаюкивая себя этими рассуждениями, Андрюша Серосовин продолжал держать в неведении кураторов ГСП. Правда, однажды Биг-Баг позвонил сам. Серосовина не было в отделе. С куратором разговаривал Серж Ярыгин. Он кратко проинформировал куратора о ситуации и принял к сведению его сообщение о странном звонке Корнея Яшмаа. В свою очередь, Ярыгин оповестил о звонке Каммерера Серосовина.
Андрюша, успокоенный тем, что милейший Биг-Баг уже в курсе, решил, что информировать Комова излишне. И это решение оставалось в силе вплоть до 23.35 минут 17 августа 2230 года, когда в квартире Серосовиных раздался звонок. Андрюша схватил видеофон и утащил его на террасу, чтобы не мешать домашним. На экранчике замаячило встревоженное лицо оперативника, в чьи обязанности входило проверять состояние футляра с «детонаторами», по-прежнему хранящегося в Музее Внеземных Культур.
– Андрюша, – сказал он. – Ты не поверишь, но все тринадцать «детонаторов» на месте.
– Не понял, – пробормотал начальник ГСП. – Ты хочешь сказать, все ДЕСЯТЬ?
– Все ТРИНАДЦАТЬ, Андрюша! Звони Комову.
Комов оценил ситуацию мгновенно.
– Поднимайте весь наличный состав группы, Серосовин, – скомандовал он. – Всех, кого сможете.
– Понял вас, Геннадий Юрьевич. Приступаю к выполнению.
– А с вами, Серосовин, – добавил Комов тоном, не обещающим ничего хорошего, – у меня будет отдельный разговор… Если все обойдется…