– Старшие не желают менять свои отделы на институт. И их можно понять, – Янус бросил тоскливый взгляд на мониторы.
– Я могу поговорить с Кристобалем Хозевичем, – задумчиво произнес Один. – Федор Симеонович у нас тянет несколько министерских грантов, и по президентской программе в его лаборатории работа полным ходом. Его ни в коем случае не стоит отрывать, но Хунта…
– Будь мы в средневековой Испании, я отдал бы институт в руки Хунты и перекрестился. Но сейчас? Хунта, кстати, уже объявил мне, что ему некогда заниматься бумажками и расшаркиваться с министрами… Признаться, до недавнего времени я думал про Амперяна. Из него мог бы выйти неплохой администратор. Жаль, вот так… безвременно. Вы ведь сами проследили в крематории, чтобы все прошло как следует?
– Кр-рематорий, – повторил попугай, – безвр-ременно…
– Да, жаль. – Саваоф Баалович кивнул. – Вы все-таки зря не пришли на церемонию погребения. Многие ожидали. Эдуард был хорошим ученым, неплохим магом… Наверное, стоило произнести речь. Это было бы уместно.
– А какой смысл во всем этом, если человека уже нет? Трепотня. А у меня время ограничено! Мне работать нужно!
– А если Ойра-Ойра? – прервал его Один.
– Стар, – отмахнулся Янус. – Это ведь для магов не возрастное, а скорее душевное. Хороший ученый, талантливейший, а искры какой-то нет в нем. Была, не спорю. А теперь исчезла. Нет в Романе Петровиче чего-то такого, что позволило бы ему стать хорошим руководителем института. Именно потому, что уж очень любит он… простите за выражение, порулить. Кафедрой, отделом – да! И то, знаете ли, многие уже заговаривали, что дорвался, слишком лютует. Но институт…
– События дня, – оборвал его звонкий голос ведущей теленовостей. Попугай нахохлился и от внимания даже открыл клюв. – Группа российских исследователей обнаружила огромные запасы рубидия в кратере Ричи. По словам руководителя экспедиции Ивана Литова, резерв огромен. Главы мировых держав выступили…
– А если Корнеев? – все так же, не повышая голоса, спросил Саваоф Баалович, но его тихий голос легко перекрыл восторженные вопли плазменной панели.
– Корнеев – прекрасный работник, но груб. Никуда не годится. Вы можете себе представить, как он будет отчитываться в министерстве?
– Да, Виктор Палыч дурак редкий. Но прелесть, – улыбнулся Саваоф.
– В своем роде, – согласился Янус. – Опять требует новый транслятор. Руководи он институтом – он нас разорит.
– Привалов?
– Саша для такой работы слишком добрый, простодушный. Он даже Выбегалло отказать не может. Хунта обмолвился, проект новый затевает. Примитивный пока, но Привалов трудяга, может, и вытянет. – Невструев хотел сказать еще что-то, но попугай захлопал крылышками и громко вскрикнул, возбужденный новостями. Янус щелчком выключил звук, и попугай затих, только обиженно смотрел черным глазом да старательно чистил перья. – Вы еще Выбегаллу мне предложите с его орангутанами!