Она раздавила сигарету в боковой пепельнице и стала рассматривать свои руки, синевато-бледные в свете приборного щитка.
— Я предупредила своего пилота, — сказала она, — самолет может отправиться завтра около шести утра. Он полагает, что доставит вашего друга в Мексику, сделав три остановки.
Райнер не шелохнулся.
— Полет можно отменить, — сказал он. — Свену это уже не нужно.
Он почувствовал, что она смотрит на него. Дорога перед ними утопала в пелене дождя.
— Но вы, кажется, этого очень хотели? Вы даже сказали, что не деньги, а это является вашим главным условием, чтобы отдать мне Элфида.
— Все ставки выиграть невозможно, — пробормотал Райнер, — Крэнсон мертв, потому что до конца все-таки не верил, что я смогу его вытащить из этого дерьма. Зря не верил.
Сквозь водопад дождя появились первые дома, виллы, стоящие у моря. Ехать им оставалось совсем немного.
— Хотите воспользоваться самолетом вместо него?
Райнер отрицательно покачал головой.
— Нет. Свои дела я всегда улаживаю сам. Это, впрочем, единственный способ улаживать дела.
Описав широкий полукруг, машина въехала в парк. Серый массивный дом, скрытый густыми деревьями, высвечивался при мгновенных вспышках молний.
— Вот вы и дома. Пьеса сыграна. Финал: шесть миллионов долларов и мертвый Крэнсон.
Она быстро взглянула на него и, наконец решившись, сказала:
— Это не то, чего вы хотели…
Прежде чем ответить, Райнер долго смотрел на дождевые струи.
— Да, — сказал он, — это не то, чего я хотел, и такое со мной случается очень редко: я всегда добиваюсь того, чего хочу. У меня, должно быть, слабость к придурковатым — только такие людй вызывают у меня симпатию.
Она холодно усмехнулась.
— Это, видимо, означает, что ко мне вы не испытываете большого уважения?
В голосе ее прозвучало тревожное ожидание, и он повернулся к ней.
— Нет, — сказал он, — никакого уважения не испытываю.
— Почему?
Он закурил сигарету.
— Элфид сидел в своей норе два года, и только ненависть выманила его оттуда. И она же его погубила. С вами будет то же самое. Ненависть заставила вас совершить убийство, ненависть вас и погубит.
Гром прогремел прямо над ними, и вспышка молнии осветила машину. Вероятно, миссис Дьюи была красива в свое время, она и сейчас еще была совсем ничего, и лицо ее сохранило детское выражение, которое так плохо соотносилось с тем, что произошло.
— Крэнсон был единственным, кто ни к кому не испытывал ненависти, поэтому-то я и хотел его спасти. И вот что я скажу вам напоследок…
Он увидел, как она съежилась на сиденье.
— Ваш дорогой муж, за которого вы сегодня так славно отомстили, был той же породы, что Элфид. Такое же дерьмо, как и он. И вы это знаете.