– Деточка… – начала нянька и остановилась, будто споткнувшись. И хоть молчала, но смотрела она на свою любимицу с сочувствием и горем, отчего душа Дарьи в одно мгновение наполнилась тревогой.
– Да говори же! Какая беда стряслась? Не дурные ли вести о моем супруге?
Матрена кивнула и, пока решимость ее не оставила, затараторила:
– Узнала я, что за тайну он скрывает. В деревне люди знают многое. Говорят, что убил он свою первую супругу Ольгу Владимировну. А обставил все так, будто утонула она. Убивец он, твой муж, Дашенька. Женоубивец. Оттого и мучается совестью. Оттого тут и не живет.
…Олеся подняла глаза на подошедшего к ее столику и не смогла скрыть вздоха разочарования. Перед ней стоял невысокий щуплый парнишка в болтающейся на его костлявых плечах замызганной джинсовой куртке и висящих мешком джинсах. Все одежда на нем казалась чужой, заношенной, будто отданной ему из жалости кем-то более крепким.
– Вы – Олеся? – настойчиво переспросил парнишка, чуть удивленный тем, что ему не отвечают.
– Да. Простите, я не предложила вам сесть.
Парень улыбнулся, показав широкую щель между двумя передними зубами, стянул с хилого плеча здоровенный рюкзак и с тяжелым стуком опустил его на свободный стул. В рюкзаке что-то металлически бряцнуло, и парень слегка поморщился. Затем отодвинул ногой другой стул и сел напротив девушки.
– Ну, давайте поговорим!
Она медленно кивнула, еще не в силах прийти в себя после постигшего ее разочарования. Парень снял с головы не менее замызганную, чем куртка, бейсболку и пригладил и без того прилизанные несвежие волосы, стянутые сзади в тощий крысиный хвостик. Вообще в его внешности было что-то крысиное – узкое лицо с острым подбородком и острым носиком, маленькие, темные глазки-бусинки. Даже голос был у него писклявый, а не сочный баритон, как Олесе представлялось. Ему бы подошла кличка «Крыс», но никак не претенциозная «Ягуар».
– Как вас зовут? – спросила Олеся, потому что у нее язык бы не повернулся назвать его сейчас, когда она увидела его воочию, по никнейму. Настроение оказалось безнадежно испорченным, будто девушка и правда возлагала на эту встречу романтичные надежды.
– Матвей, – ответил парень и снова улыбнулся, явив щербинку. Затем, оглянувшись назад, подозвал официантку и попросил большую кружку пива и чипсы. В ожидании заказа за столом воцарилась неловкая тишина, которую девушка не знала, как нарушить, а парень, похоже, не торопился начинать разговор без пива. Получив кружку, сразу сделал три больших глотка и рукавом джинсовки вытер рот.
– Жара какая! Не сентябрьская. Вы, дама, не возражаете, что я тут пивком побалуюсь? – запоздало спросил Матвей с неприятными Олесе игривыми интонациями. Она отрицательно мотнула головой и деловым тоном произнесла: