Он постучал в дверь, но, к своему удивлению, не получил ответа. В “Золотой чаше” не принято, чтобы постояльцы покидали свои номера во время тихого часа. Он справился у дежурной при входе, и оказалось, что мисс Фелисити не показывалась в одиннадцать на занятиях “Гармонизацией с помощью звуков”, не выходила к обеду и не заказывала обед в номер.
— Она могла уйти через боковую дверь, — высказала предположение дежурная. — Иногда она так уходит.
— Вы бы заметили автомобиль, верно? — возразил доктор Грепалли.
— Если Чарли парковался за углом, то не видно.
Девушка была новенькая и неважно говорила по-английски. Она встала, подошла к окну и потянулась на цыпочках закрыть фрамугу. Хорошенькая, подумал доктор Грепалли: большие черные глаза на приятно-смуглом цыганском личике, сама высокая, фигуристая, держится самоуверенно, длинные крепкие ноги и белые туфли на высоком каблуке. Удивительно, как это сестра Доун взяла ее на работу, обычно она если и нанимает женский персонал, то каких-нибудь худосочных дурнушек. Новая девушка сказала, что ее зовут Амира. Работает неполный рабочий день. И по собственному почину вызвалась показать документы, дающие право на работу в Соединенных Штатах. Он ответил, что этого не надо, и спросил, где, по ее мнению, может сейчас быть мисс Фелисити.
— В казино со своим дружком, — ответила Амира.
Доктор Грепалли опять почувствовал себя ребенком в мире, где любой знает больше, чем он, где от него все скрывают и объяснения приходят лишь тогда, когда он меньше всего к ним готов. Ты закрываешь глаза, погружаясь в сон, и именно в это мгновение взрываются семейные ссоры; когда лежишь дома больной корью, из спальни на цыпочках выходят чужие дядьки, совершенно посторонние; вся жизнь сотрясается и переходит на другую скорость, и голова болит сильнее прежнего. Амира положила ладонь доктору на локоть и сжала вполне чувствительно.
— А он очень плохой человек, — сказала Амира. — От него забеременела моя племянница. Вы — добрый и мудрый мужчина. Вы доктор. Мистер директор, моя просьба: велите ему жениться на моей сестре. А то ее отправят обратно домой, и как она тогда будет жить?
Но доктор Грепалли уже раздумал договариваться с Амирой, чтобы она зашла попозже к нему в кабинет, он хотел было дать ей совет насчет английских уроков, но сказал только, что не имеет власти вмешиваться в чьи-либо личные дела, натянуто улыбнулся и вышел.
С директорским ключом он пошел в “Атлантический люкс”. Но ключ вообще не понадобился. Дверь оказалась не заперта — еще одно свидетельство безответственного поведения. Мисс Фелисити по-детски доверчива. Напрасно он возражал сестре Доун: если предоставить Фелисити поступать как ей заблагорассудится, дело так или иначе обязательно кончится каким-нибудь громким скандалом. Ну, просто не старуха, а пушка на палубе, сорвавшаяся с тросов во время шторма. “Золотая чаша” жива своей репутацией. На самом деле у дежурной при входе, вернее всего, нет никаких разрешительных документов. Но попробуй вычеркнуть ее из платежной ведомости и оставить без жалованья — она как обиженное работодателем лицо может сильно навредить. Она — или ее сестра — тут же побежит звонить с жалобами в местную газету. А тут еще кто-нибудь узнает мисс Фелисити при входе в казино. То-то будет находка для местной прессы. Запестрят газетные заголовки: