Днем меньше (Иванов) - страница 2

Полозов обошел все участки, по привычке здороваясь по-разному — кому кивнет, кому улыбнется, кому руку пожмет: «Ну, как дела? Порядок? Это хорошо…»

Цех выстыл за ночь, сквознячок продувал его насквозь, от широко распахнутых окон, схваченных снаружи мелкой сеткой — от старых, хозяйских времен еще висела, — к дверям во двор, которые кто-то заботливо подпер дощечкой, чтобы не захлопывались — к вечеру нагреются станки, запах горелого масла станет резким, и даже сквознячок не поможет: помещение было старым и отличалось тем, что летом было в нем жарко, а зимой — холодно. «Наша горница с богом не спорится!» — похохатывал на цехкомах Полозов, однако со снабженцами ссорился, устанавливал вентиляторы, а к зиме силами цеха законопачивали окна.

Полозов подошел к токарному участку.

— Ну, как дела? — спросил он, пожимая руки рабочим.

У конторки мастера сидели, кто на скамейке, кто просто на корточках, привалившись спиной к фанерной стенке «курятника», как называли конторку, человек шесть токарей.

Полозов знал их давным-давно. Знал, кому сколько лет, мог, правда, и ошибиться на год — на два, знал их жен — иногда встречались по разным приятным и неприятным делам, знал детишек, знал маленькие их домашние заботы, радости, огорчения, да и они, пожалуй, знали о нем все. Токари они были хорошие, даже очень, и люди, в общем, неплохие. Разные, конечно, но ничего, работать можно.

— А что «как дела?» — Бугаенко, черномазый хохол, оторвал зад от скамейки, пожал начальнику руку и сел. — Загораем!

— Ну что, и по погоде, и для здоровья — первое дело, — засмеялся Полозов и вошел в конторку.

Василий Иванович Огурцов сидел на стуле и зашнуровывал ботинок. Почему-то, вместо того чтобы поднять ногу повыше, он всегда — и это тоже было знакомо Полозову — сгибался сам, кряхтя и багровея лицом.

— Здорово! — Он, не разгибаясь, подмигнул Полозову. — Что слышно?

— Да вот реваншисты опять голову поднимают! — ответил Полозов, подходя к столу.

Это была знакомая обоим и привычная шутка — когда-то один из рабочих утверждал, будто бы опоздал к смене, огорчившись оттого, что реваншисты на Западе «поднимают голову».

— Это всегда сообщение волнующее, — кряхтя от напряжения, ответил Огурцов. — А еще что?

— А я вот думал, ты чем порадуешь. — Полозов посмотрел в застекленную стенку.

Из тридцати двух станков штук двадцать работали. И это было хорошо. Хорошо, потому что по теперешним временам токарь — специальность дефицитная, а у Полозова почти все станки заняты.

Василий Иванович притопнул ботинком тихонько, будто прилаживая его получше к ноге, и подошел к Полозову.